- Что же будет с нами? - внезапно вырвалось у Лив.
Он вздрогнул.
- О чем ты?
- Ты знаешь, о чем.
- Да, - после некоторой паузы ответил он. - Только я не решался говорить об этом.
Лив ждала, что он ответит.
- Ты согласна, Лив? - тихо спросил он. - Согласна выйти за меня замуж?
Она отвернулась.
- Это не так легко, - прошептала она. - Хотеть, это не то же самое, что мочь.
- Что же мешает?
Она торопливо покачала головой.
- Я не могу тебе сказать об этом, Даг. Не могу. Это... слишком личное...
Он пристально взглянул на нее, но она снова отвернулась.
- Но ты согласна? - опять спросил он. - Согласна выйти за меня?
На этот раз она решительно кивнула. Даг не стал больше терзать ее, видя, как ей трудно.
Вместо этого он обратился со своими проблемами к Суль - открытой и честной Суль, всегда готовой придти на помощь. Он попросил ее выведать у Лив, что мешает ей выйти за него замуж.
- Во-первых, еще слишком рано, ведь ее мужа только что похоронили, ответила Суль.
- Знаю, но я могу подождать.
Суль, почти уже решившая покончить со своими опасными играми в Блоксберг, была рада занять свои мысли другими проблемами.
- Конечно, я спрошу ее, брат. Единственное, что сейчас может спасти Лив, это брак с тобой. Почему ты не понял это раньше, простофиля?
- Ты так всегда думала?
- Откровенно говоря, нет, я так не думала, я смотрела на вас как на брата и сестру.
- И мы тоже. Но ведь мы же не брат и сестра, Суль!
- Нет, конечно, нет! Я желаю вам всего самого наилучшего и выведаю у нее правду.
И ей удалось все узнать. Как и в детстве, они спали с Лив в одной комнате, и однажды вечером Суль заметила, что Лив созрела для разговора о своем жутком браке. Она слышала в темноте шепот сестры:
- Наша мамочка говорила мне, чтобы я отдала ему всю мою любовь, чтобы я принимала его с радостью и давала ему понять, что разделяю его... страсть. И я делала так, Суль. Но в награду получила жестокие упреки: он сказал, что это не женственно, что мне впредь надлежит быть пассивной. Сказал, что это он должен быть охотником, завоевателем. Я же была его женой, его собственностью, которой он может гордиться и пользоваться по своему усмотрению.
- Ты хочешь сказать, злоупотреблять! - прошипела Суль. - Никогда не слышала ничего более гнусного! Ничего более безумного! Выбрось это из головы, Лив! А Силье права: большинство мужчин хотят, чтобы им отвечали на их ласки, хотят, чтобы их любили.
- Ты так думаешь? - с надеждой спросила Лив.
- Думаю? Я хорошо это знаю!
Лив была слишком разбитой, чтобы заметить искушенность Суль.
- Если бы только я была достаточно сильной, чтобы поверить в это! Но я была изолирована от всех, была так неуверенна в себе. Я думала, что я ошиблась, а он был прав, когда сравнивал меня с женщиной легкого поведения. Это было для меня жестоким ударом, Суль. Это было началом всяческих унижений и угрызений совести. Понимаешь, он убивал меня! И... Суль!.. Нет, я не могу об этом говорить!
- Говори. Скажи всю правду, иначе тебе не дадут покоя твои мысли.
- Нет, это пришло мне в голову только сейчас.
Суль ждала.
Собрав все свое мужество, Лив сказала:
- Это, конечно, ужасно, но я не могу... Ты понимаешь, всякий раз, когда он сек или как-то иначе наказывал меня, он бывал потом удивительно нежен...
Суль села на постели.
- О, какое свинство! Это так противоестественно...
Не найдя нужных слов, она опять легла.
- Я бы убила его! - пробормотала она, стиснув зубы, словно именно это она и не сделала.
- Но это все пустяки, - как бы извиняясь, сказала Лив. - Куда хуже было повседневное давление, неотступно наблюдавшие глаза. Я постоянно должна была следить за безупречностью своего поведения.
Она замолчала.
- Вот почему я не могу выйти замуж за Дага, - печально произнесла она. - мне нечего ему дать. Я не осмеливаюсь проявлять свои чувства и буду ходить в постоянном страхе, что делаю что-то не так, как ему нравится. Мысль о наказании...
- Со стороны Дага?
- Он всегда был чересчур пунктуальным и придирчивым, ты ведь знаешь. Не любил беспорядок и неряшливость.
- Да, но какая здесь может быть параллель с любовью?
- Ее легко провести.
- Не будь дурой, - сказала Суль.
Они спорили еще долго, но Суль так и не удалось переубедить сестру.
Встретив Дага, Суль рассказала ему все.
- Похоже, твоя любовь к порядку сковывает непосредственность ее чувств, Даг. Надо что-то менять!
Даг сидел у окна и смотрел на Лив, которая помогала Мете в курятнике. Он был поражен тем, что Лаурентс убил в своей жене способность быть естественной и умение радоваться. Он быстро повернулся к Суль.
- Но ведь ей нечего бояться! - растерянно произнес он. - Разве она не знает меня?
- Разумеется, знает.
Он не находил слов.
- Но... но... - он стукнул себя ладонью по лбу. - Как может она сравнивать меня с этим скотом?
- Тебе предстоит долгий путь, брат, - неторопливо произнесла Суль.
11
Однажды, когда Суль, Лив, Даг и Мета помогали Аре на свекольном поле, на Липовой аллее показался всадник.
- Кто бы это мог быть? - удивилась Лив. Даг присмотрелся повнимательнее и сказал:
- Уж не тот ли это курьер, который сопровождал тебя в Сконе, Суль?
- Точно, это он, - подтвердила Мета.
- Черт побери! - проворчала Суль. - Извините, я не хотела ругаться... Якоб Скилле? Но что ему здесь надо?
- А я думала, вы рады ему... - заметила Мета.
- Как же, рада! - фыркнула Суль. - Может быть, для кого-то это и радость, но у меня с ним все кончено.
Все изумленно уставились на нее. Всадник остановился на дороге, чтобы достать что-то из ранца. Судя по всему, он не видел их. Суль пришлось объяснить, в чем дело.
- Да, мы немного помечтали с ним во время поездки, все было совершенно невинно и пристойно. Довольно романтично. Но это не дает ему повод приезжать сюда! Даг, будь ангелом, пригласи его в Гростенсхольм! Я не хочу, чтобы мои прежние поклонники околачивались в доме!
- Хорошо, я так и сделаю, - сказал Даг. После зимы, проведенной с сестрой в Копенгагене, он знал ее лучше других.
Вытерев руки о траву, Даг направился во двор.
- Подожди-ка меня, - крикнула ему вдогонку Суль, - все-таки будет лучше, если мы вдвоем его встретим.
