- И Клаус, и тетя Шарлотта, и Якоб. И я. И все, все слуги в обоих домах.
- Господи, Боже мой, - неуверенно засмеялась Суль. - Воистину у меня так много друзей!
Некоторое время Аре молчал, потом продолжал:
- Всей Линде-аллее и Гро...стенсхольму... так не хватает тебя, Суль!
- Ну, ну, не надо так, - отозвалась она. - Передай всем привет и скажи, что я счастлива! Пусть они поймут, что я хотела этого! Я не гожусь для их мира... Но, Аре...
Она помедлила.
- ... я чувствую, что... точно, я чувствую, что вернусь назад! В иной, более мягкой форме. Я не могу объяснить это чувство, но оно прекрасно, Аре! И... присмотри за Суннивой - ради меня!
- Мы все будем это делать. Когда Силье и Тенгель устанут, за дело возьмемся мы с Лив и Дагом. Ей будет у нас хорошо, Суль.
- Тогда все в порядке. Передай всем привет и скажи, что они единственные люди на земле, которым я рада.
- Мы знаем это.
Он опустил вниз руку и пожал узкую ладонь Суль.
Они долго-долго держались за руки.
Суль взяла то, что передал ей Тенгель. Сначала она намазалась мазью, потом съела пирожное и выпила вино. После этого легла на нары. Между сном и бодрствованием она открыла в себе нечто новое: одно кристально-чистое воспоминание.
- Теперь я знаю, почему Тенгель Злой так ненавидит меня, - прошептала она в темноту. - Теперь я знаю, где я видела его...
И некому было ее слышать. Она провалилась в забытье.
Она плыла над волнистым пейзажем и над глубокими водами, пока не достигла Его горы. Там она нырнула в глубину и оказалась в преисподней, где приземлилась на лужайку. Властитель Тьмы подошел к ней - он был еще более привлекателен, чем когда-либо до этого. Черты его лица напоминали молодого Тенгеля, но это был не он, это был собственный демон Суль. Он обнял ее и сказал:
- Наконец-то ты со мной, моя любимая! Теперь мы навеки будем вместе.
Его глаза были влажными и полными любви - истинной любви, той, о которой она мечтала. Она встретила ту любовь, ту искренность и то понимание, о которых тосковала всю свою жизнь, но никогда не встречала. И она почувствовала, что тоже наполняется любовью - истинной любовью к нему. Она могла любить мужчину! Она, до этого знавшая лишь чувственную любовь и свои бесплодные скачки в Блоксберг! Теперь же мир любви принадлежал ей! Впервые Суль была по-настоящему счастлива.
Все собрались в Гростенсхольме, никто не мог заснуть. Шарлотта сидела на скамье перед печкой, не смея пошевелиться. Возле нее был Якоб Скилле - и его скорбь была столь же сильной. На другой скамье рыдала Лив на руках у Дага.
Вдруг все замерли. Сквозь шторм они услышали треск, будто что-то медленно ломалось.
- Что это? - прошептала Шарлотта. Даг подошел к окну.
- Треск слышен с липовой аллеи, - сказал он. - Похоже, это дерево...
- На аллее?
- Да.
- Значит, все кончено, - прошептала Лив с бесконечной грустью в голосе.
Беспокойная душа обрела покой. Угасла посреди прекраснейшей в ее жизни любовной грезы.
Силье сидела дома, в Линде-аллее, и ждала, когда все вернуться - и тут она услыхала, как падает дерево. Она вспомнила, как Тенгель впервые увидел зараженную чумой Суль. Он долго колебался, не зная, стоит ли спасть этого ребенка. Да, стоило!
Несмотря на свои откровенные промахи, Суль научила их бескорыстию научила их любви. Благодаря ее крутым мерам в Линде-аллее и в Гростенсхольме на протяжении многих лет все были защищены от человеческого зла.
Силье взяла на руки Сунниву, крепко прижала ее к себе. Падающая за окном липа почти уже коснулась стволом земли, перед этим зацепившись ветвями за соседнее дерево. Лицо Силье окаменело.
Озноб пробежал по коже, хотя в комнате было тепло. Ее преследовали слова Ханны: 'Ты и Тенгель - единственные, кто может вести Людей Льда дальше. Суль - это тупик'. Как ненавистны были ей теперь эти слова!
- Что из тебя вырастет, дитя мое? - шептала она. - Что из тебя вырастет?
