расстаемся надолго.
- Тенгель! - воскликнула Силье и резко встала, но ноги у нее подкосились.
- Не прикасайся ко мне, - быстро отпрянул он. - И не бойся, меня ты не потеряешь так скоро.
А Тарье все не сдавался. Его открытое лицо с высоким, прекрасным лбом излучало решимость.
- Дедушка, один вы не справитесь. Я все равно отправлюсь в деревню с вами, хотите вы этого или нет. Кто-то должен присмотреть и за вами тоже.
- Я тоже должна помочь вам, - не отставала Ирья. - Одному там не справиться, и я обещаю не жить в это время в Эйкебю!
- Что с вами поделаешь, - уступил Тенгель. - Хорошо, будем бороться с чумой вместе! Видит Бог, что я сопротивлялся. Но прошу вас, не прикасайтесь к больным!
Мета подбежала к своему сыну.
- Тарье, мы не желаем потерять тебя из-за какой-то чумы. Ты создан для другого!
- Не беспокойся обо мне, - ответил ей Тарье. - Я справлюсь. И я даже знаю, как я это сделаю. Это самое важное, не правда ли, дедушка?
Тенгель серьезно кивнул своему внуку, но в уголках его глаз мелькнула улыбка.
- Да, это самое важное. Тронд, сходи-ка в Эйкебю и извести его хозяев, что Ирья вернется домой через некоторое время, хорошо? А ты, Таральд, побеспокойся о том, чтобы Клаус отвез Силье в карете домой! Суннива, отправляйся в Линде-аллее и поживи у бабушки, пока опасность не миновала. Теперь, когда Ирья пойдет с нами, за Силье некому ухаживать.
И все трое покинули комнату. Силье пыталась принять решение мужа спокойно, но слезы все же выступили у нее на глазах.
- Я всегда так гордилась своим мужем. Но теперь мне хотелось бы, чтобы он оказался самым простым человеком.
- Да, это было бы кстати, - ответила Лив дрожащим голосом. - А теперь, думаю, нам пора разойтись и некоторое время не видеться друг с другом. Попрощаемся же со всеми, кто живет в Линде-аллее!
Суннива была на грани истерики от ужаса, обуявшего ее.
- Я хочу быть с Таральдом, - не переставая, твердила она. - Он обещал заботиться обо мне. Я не буду жить в Линде-аллее. Подумать только, а если Тенгель вернется домой с чумой?
Лив устало произнесла, спускаясь по лестнице:
- Оставь ее здесь, мама! Она будет тебе только в тягость.
Силье возразила ей: она не желала, чтобы Суннива снова оставалась с Таральдом. С виду их отношения казались такими невинными.
- Впрочем, если ты хочешь, Лив...
- Конечно!
- Даг, позаботься о том, чтобы Таральд и Суннива не оставались вместе слишком часто, - обронила Силье, садясь в карету, - ей подал руку Даг.
- Я понял тебя, - ответил он. - Я прослежу за этим.
Так они расстались. Некоторые из них - навсегда, но никто об этом еще не знал...
Тарье горячо рассуждал о чуме, пока они с Ирьей сопровождали Тенгеля, едущего верхом через Линде-аллее. Тенгель бросил взгляд на дерево Силье. Каждый раз, когда он видел это дерево, он испытывал безотчетный страх и понимал в такие моменты ненависть Силье к этим липам.
- Прежде всего, дедушка, нам необходимо тщательно вымыться. У меня есть своя теория относительно того, как обезопасить себя от заражения.
- Я вымоюсь по твоему желанию, - согласился с ним Тенгель.
- Обязательно сделайте это! И каждый раз, когда будете общаться с больными, снова мойтесь после этого.
- Где же взять столько воды, - улыбнулся Тенгель.
- Не смейся, дедушка! Это серьезно! Я думаю, что зараза проникает через рот.
- Ты называешь этой заразой злых духов? Возможно.
- Дедушка, не смейся надо мной! Ты же не веришь в злых духов! Я не знаю, каким образом болезнь входит в человека, но я твердо уверен, что вода может помочь.
- Ты имеешь в виду, что следует пить воду?
- Нет-нет, ни в коем случае! Пить ничего нельзя! Нет, необходимо только тщательно мыться. И очень часто. И я хотел бы, чтобы вы с Ирьей закрывали чем-то нос и рот, чтобы зараза не проникла и в вас. Скоро мы окажемся в деревне. Какие у тебя есть лекарства, дедушка?
Тенгель начал перечислять по памяти:
- Черника, лапчатка прямая, манжетка, мать-и-мачеха, зверобой, бедренец, тысячелистник, ромашка... Все они останавливают диарею.
- Это, конечно же, хорошо, но я все-таки считаю, что самое главное это вода.
- Да, но в одном ты ошибаешься, Тарье. Ты не знаешь, что такое эта чума. Она изнуряет тело до предела. Больному необходимо пить.
Тарье был в сомнении.
- Возможно, ты прав, дедушка.
Тенгель не мог удержать улыбки. Этот мальчик был таким любознательным и так гордился своим дедушкой. Хотя Тенгелю не очень-то нравилось, что его поучает тринадцатилетний подросток. Сам он не получил образования и знания свои накапливал в течение долгой жизни.
А Тарье тем временем продолжал настаивать на поддержании чистоты.
Ирья тяжело шагала рядом с ними, не осмеливаясь вступить в разговор.
- Послушай, Тарье, - сказал наконец Тенгель, когда они уже приблизились к первому пустому дому в Линде. - Я все думаю, что можно пить больным? Может, пиво? Оно не чище воды, как ты думаешь?
- Насчет пива ничего не могу сказать, - неуверенно ответил мальчик. Но водка уж точно чище воды.
- Не можем же мы напоить всю деревню! - засмеялся Тенгель.
- Почему бы и нет? Если того требуют обстоятельства. Но я вспомнил кое-что по поводу воды, - задумчиво продолжал Тарье. - Однажды я прокипятил очень загрязненную воду. И после кипения она почти очистилась.
- Я думаю о том же, - кивнул Тенгель. - Придется предложить крестьянам на выбор водку или кипяченую воду! Я почти угадываю, что выберут старики!
Он собрал вокруг себя слуг и сообщил им, что случилось.
Все слуги получили распоряжение не покидать дома или отправиться сейчас же по своим домам и ждать, когда церковный колокол зазвонит, возвещая об окончании эпидемии.
Как долго продлится чума, никто не знал.
Большинство слуг в страхе разбежались по домам, и лишь малая часть их осталась в Линде-аллее, - то были наиболее преданные и готовые прислуживать госпоже Силье. Клаус кинулся в свой домик в лесу, заперся в нем вместе с Розой и детьми и забаррикадировал входную дверь. Сам он уселся на кровати и в ужасе поглядывал на дверь, словно ожидая, что чума лично явится к нему, просочившись в замочную скважину. Он понимал, что несет ответственность за всю свою семью.
А Тенгель с Ирьей и Тарье собрали все необходимое и покинули Линде-аллее, оставив там Силье. Они даже не стали дожидаться тех, кто должен был вернуться из Гростенсхольма.
Когда они прибыли в дом священника, то попросили его послать человека в деревню, чтобы предупредить всех о необходимости изоляции, сохранении чистоты в домах и кипячении воды. В колокол звонить пока не стали, так как Тенгель по опыту знал, что это вызовет только толки и пересуды между соседями, которые будут заходить друг к другу.
Они попросили поселить их в небольшом доме, где они могли бы разместить свои лекарства. Священник был не очень-то доволен тем, что его дом превращается в пункт сбора людей, но отказать не смог. Ведь Тенгель сказал, что чума уже пришла в его дом.
Первый больной, которым они занялись, был слуга все того же священника.
Да, он заразился от других, навещая деревенские дома, где, оказывается, несколько дней назад уже появились зараженные чумой люди.
