- Ах да, конечно же! Не будешь ли ты так любезна и не присмотришь за детьми, пока я отлучусь?
- Разумеется.
Служанка прекрасно понимала, какую ответственность на нее возлагают. Двух братьев никак нельзя было оставить без присмотра. С непослушным Кольгримом никто не хотел возиться, но раз ее просит сама баронесса... Мальчик сразу же опрокинул стул, чтобы посмотреть, какова будет реакция служанки. Но девушка была уже вышколена и знала, как следует себя вести с Кольгримом.
Ирья спустилась в гостиную, где ждала Жюли. Она хотела было отказать посетительнице, но в последний момент передумала.
Госпожа Жюли была необычайно приветлива и элегантна в своих простых одеждах. Правда, Ирья не очень поняла, что за дело привело ее в Гростенсхольм. Она спрашивала совета о старой матушке Августине, которая жила на другом конце деревни. Почему она пришла за советом именно к Ирье? Ведь та практически ничего не знала об этой Августине.
Красивая жена священника не стала долго задерживаться. Она поблагодарила хозяйку и встала. Однако уже уходя, она бросила как бы мимоходом:
- Да, передайте привет вашему мужу, милая баронесса Мейден, и скажите, что я больше на него не сержусь. Я решительно выбросила из головы всю эту историю.
Ирья с удивлением посмотрела на нее.
- Я не понимаю вас...
- О, мы все знаем, как тяжело мужу, когда его жена находится в положении. Разумеется, отчасти это шокирует. Но я больше не сержусь на вашего мужа.
И она направилась к двери. Ирья неподвижно стояла на одном месте, опустив руки.
- Таральд? - беспомощно сказала она. - Он мог?.. Я ничего не понимаю.
Изящная Жюли, которая казалась еще миниатюрнее рядом с неуклюжей Ирьей, испуганно закрыла рот рукой.
- О, моя милочка, разве он ничего вам не сказал? Нет-нет, тогда забудьте все, что я вам рассказала... милая, дорогая... о, это ужасно! Но я думала... вы все знаете... Забудем же об этом!
Ирья в растерянности смотрела на Жюли.
- Только не говорите ничего вашему мужу, пожалуйста, - сказала жена священника совершенно убитым голосом. - Я-то простила ему, так что вовсе не следует снова ворошить прошлое. Мужчинам так трудно управлять своими эмоциями, и ему вряд ли захочется вспоминать о том, что случилось. Ведь это просто глупость, которую он однажды совершил. Так что вы уж, пожалуйста, не напоминайте ему об этом и забудьте все, что я сказала! Прощайте, госпожа Ирья, и благодарю вас за помощь!
Она застучала каблучками к выходу. И исчезла.
Что же это такое? Таральд. Ее Таральд? Такой рассеянный и раздражительный все последние дни...
Жена в положении?
Но когда? Когда же он совершил свою глупость?..
Ирья ощутила комок в горле: она была совершенно разбита и унижена этим известием. Она пошла к детям, отпустила служанку и тяжело опустилась на кровать.
- Все благополучно? - спросила ее служанка. - Госпожа выглядит такой утомленной.
- Я просто устала...
Служанка озабоченно продолжала смотреть на нее.
- Если госпожа пожелает прилечь отдохнуть, то я могу взять Кольгрима с собой. Он посидит со мной, пока я буду заниматься своими делами.
- Спасибо тебе, - вздохнула Ирья.
Так она и пролежала все время, оглушенная горем, пока не пришло время кормить Маттиаса.
Таральд вернулся домой как обычно. Вначале он не обратил внимания на несчастный вид Ирьи, снова занятый своими собственными мыслями.
И только когда дети улеглись, и Ирья тоже забралась в постель, он заметил ее состояние и спросил:
- Что с тобой, Ирья? Ты ни слова мне не сказала за весь вечер.
Ирья помедлила с ответом, а затем прошептала еле слышно:
- Я не могла. Я боюсь.
Он подошел к постели и сел возле жены.
- Боишься? Ты? Почему же?
Ирья все так же прошептала:
- У тебя все в порядке, Таральд?
Он насторожился.
- Почему ты спрашиваешь об этом?
- Ты такой рассеянный последнее время. Меня пугает это.
Он немного помолчал.
- Именно этого ты и боишься?
- Да, - сказала она медленно. - И потом, у меня была сегодня неожиданная посетительница.
Таральд поднялся. В голосе его послышалось волнение.
- Посетительница? Кто же это?
- Это... жена священника.
- Священника? Но что ей здесь нужно?
- Ты говоришь 'нужно'? - выдохнула Ирья.
Он не отвечал, и она протянула к нему руки. Он обнял ее и снова сел рядом. Ей с трудом удавалось сохранить спокойствие, но в глазах у нее стояли слезы.
- Таральд, дорогой, скажи, что тебя тревожит! Я не вынесу мысли о том, что... я потеряю...
Она не сказала: 'тебя', - но произнесла вместо этого - 'твое расположение'.
- Мое расположение ты не можешь потерять, Ирья, - тепло сказал Таральд. - Я просто хочу уберечь тебя от разных неприятностей, понимаешь.
Так значит, это правда! Ирья закрыла лицо руками.
- Я могу переехать в Эйкебю, когда ты захочешь, - сдавленно произнесла она.
- Что это ты выдумала? - прервал он ее. - Зачем же тебе переезжать в Эйкебю?
Она плакала, уже не скрываясь.
- Затем, что жена священника сказала правду!
- Да что может знать эта жена священника об Уле Ульсене!
Ирья остановилась.
- Уле Ульсен? Кто это?
Таральд удивился.
- Нет, давай разберемся со всем по порядку. Что тебе сказала жена священника?
- Я обещала ей не говорить тебе об этом. Не ранить тебя воспоминаниями.
- Только не плачь. Что это за воспоминания?
Слезы снова набежали ей на глаза. Она отвернулась от Таральда, сжавшись в комочек.
- Не знаю, Таральд. Я не поняла толком ее намеков.
- Ну, тогда просто скажи, о чем она с тобой говорила!
- Мне так тяжело говорить тебе об этом. Вся душа болит после ее посещения, Таральд! Я поняла так, что ты домогался ее в то время, пока я носила Маттиаса. Что ты не мог совладать со своими 'чувствами', как она выразилась.
Таральд с изумлением уставился на свою жену. Казалось, он остолбенел от удивления. А Ирья тем временем пересказывала все, что выложила ей Жюли, и всхлипывала при этом без остановки.
Когда она закончила, он просто не находил что сказать.
- Ну и змея же она! - медленно произнес он. - Просто ведьма! Чего же она добивалась?
Он обнял свою жену.
- Ирья, любимая моя девочка, я могу поклясться тебе на Библии, что никогда не желал этой куклы и еще менее домогался ее! Она, наверное, сошла с ума! И это очень опасно, ведь она отравляет нашу
