13 октября 11 ч 22 мин
Автотрасса Катагань-Гудриси
... Жизнь их была чудо - и она была жизнь
Между тем на Земле все было как на Земле.
Это произошло в середине катаганской осени, благодатной южной осени, времени плодов и урожая всяких продуктов, которые многие везут на рынок. Межреспубликанская автострада Катагань - Черноморск, неравнозначный перекресток с плохо асфальтированным местным трактом, с которого тем не менее часто выезжают легковые и грузовые машины, многие с прицепами - на рынок. Утро.
Возле перекрестка в тени тополей немудрящий 'запорожец' старого образца; кастрюля цвета бэж. Машины с проселка выскакивают лихо, не взирая на предупреждающий об остановке знак; никого ж нет.
И - пред 'фордом' с прицепом из 'запорожца', как из засады, выскакивают двое в серой форме и офицерских погонах - автоинспекторы. Указуют жезлом 'форд' останавливается, водитель выходит.
- Нарушаете. Документики попрошу... - и т.д.
- Хлопцы, я же спешу. Та - нате ось!..
Молодцы в погонах суют кредитку в карман, прячутся в 'запорожец'. И так много раз.
В сотнях мест ГАИшники в целях простой наживы устраивают и еще будут устраивать подобные засады. Но здесь вышла осечка.
- Ай-яй-яй!.. - звучит с синего неба голос с благородными негодующими интонациями, когда автоинспекторы, как черти из табакерки, выскочили перед выехавшей на трассу 'ладой'. - Такие молодые и уже такие жулики!
Офицеры растерянно озираются. Водитель выглядывает из кабины.
- Езжайте, гражданин, я с ними сам разберусь.
'Лада' уезжает.
- Ходу, влипли! - Офицеры ГАИ метнулись к 'запорожцу'. Но их серенькая машина вдруг уменьшилась, поголубела, поднялась в воздух и быстро поплыла влево, в сторону заболоченного пруда с камышом и осокой - плюхнулась в него, подняв брызги.
Один автоинспектор расстегивает кобуру, достает пистолет.
- Это ты в меня думаешь стрелять?! - гремит с неба. - А ну, кинь пушку! Тот бросает. - А ну, лечь лицом вниз!
Оба кидаются ниц на щебенку на обочине.
- И смотрите: снова займетесь 'засадами' на мирных граждан - пропадете еще на этом свете.
У одного офицера темнеют между ног намокшие форменные, с кантами штаны.
- Гляди-ка, - говорит голос, - уписялся... А чего они так: одни обделываются, другие это?..
- По той самой причине: не сработал жупел власти. Они на этот жупел все бегут. Только что были ого- го, короли перекрестка. И на тебе. Как не уписаться.
- Жрут и пьют много, есть чем какать и писать, хороший обмен веществ, вступает третий, деловитый.
- Все. Хватит развлекаться. По тому облаку и этой трассе можем теперь выйти на таможенный переезд с Кецховелией.
Происшествие в Ицхелаури
Прежде чем поковырять в носу, осмотрись:
не нацелена ли на тебя видеокамера.
Первая заповедь народного депутата
1.
День текущий 13,7362 окт
ИЛИ
14 октября 17 ч 53 мин
Восточная Теберда
Странно солнце среди незыблемых
скал - всякий день одно и то же
Ицхелаури была старинная горная крепость на южной границе Катаганского края сразу с двумя соседними республиками Советского Союза, ныне независимыми странами. И с тех еще времен была приспособлена для встреч сановников всех трех сторон, начиная от секретарей райкомов и до самых высших. Это называлось 'дом отдыха И.' - и конечно же, далеко было домам отдыхов трудящихся до экзотического великолепия и сверхщедрого обеспечения этого места. Не утратила она своего значения и в новое время, когда у трудящихся вообще не стало домов отдыха, а прежние сановники, борцы за идею коммунизма, превратились в крупных воротил и бизнесменов.
Крепость находилась в сотне с небольшим километров к западу от того Овечьего ущелья, где в свое время был найден и пленен - стараниями покойного А.И.Корнева - Шар.
Особым шиком сьезжающихся сюда на пиршественно-деловые встречи было являться в 'советском параде' (так это они называли); не только при орденах и почетных знаках, но и если кто носил тогда мундир, то в таком мундире: в прокурорском, милицейском, КГБ-йном, военном, даже железнодорожном. Этим подчеркивалась преемственность.
Нынешнее время отличается еще и тем, что если в советское таились с показыванием номенклатурно- райской роскоши, то теперь - гласность же! наоборот; ею забиты ТВ-экраны. Это избавляет от описаний ицхелаурского изобилия; что бы вы себе не представили, там это было: розарий с беседками, площадка для гольфа, дендрарий, и икра на столах, и мраморный бассейн, тп. Так что перейдем прямо к происшествию.
2.
... пусть нац-бараны думают, что они национальнее других, как раньше сов-бараны доказывали, что они советскее других, - возглашал один за длинным столом на фоне гор и с бокалом (уже не первым) в руке, - пусть верят теперь в развитой рынок, как прежде в развитой социализм... ик! - мы как были на коне, так и остались!
- И будем! И бу... - поднимает бокал другой.
- Главное, держаться друг друга... - это уже третий. - Как тады!
- Ну, и сволочи же, а! Люди вам верили.
Это произнес не четвертый с бокалом, не пятый и не n-ный. Голос сверху и с выразительными обертонами. Застольники озираются.
- Кто это сказал?
- Ты?!
- Да боже избавь!
- Я это сказал. Не узнаете? Думали, выдумки. А это - Я. Сколько вот этот ваш прокурорчик посадил за расхищение народной собственности? А у вас-то сейчас - какая? Чья?..
Один властно щелкает пальцами начальнику охраны, кавказцу в бурке; тот подскакивает.
- Слушай, это, наверно, в горах засели с репродукторами? Просмотри, найди - и огонь на поражение.
Тот отправляется искать и исполнять.
- Ой, дывиться, сонце яке червоне! - это катаганская сановная дама. - И горы велыки яки!..
Верно, за интересным разговором не заметили, что оказались вместе со столом и крепостным подворьем с бассейном и розарием как под уменьшительным стеклом. Или по ту сторону призмы, радужно исказившей все. Окрестные горы, озаренные предзакатно, поднялись выше; но небо над ними не синее, а темно-бордовое. Солнце над западным хребтом многократно увеличилось и светит кроваво-багрово.
- Это солнце в день суда. Над вами, - поясняет тот же богатый обертонами баритон с неба. - Вы думали, вам все сойдет с рук...
- Слушай, не ввязывайся, ну их, это же ближний бой с дерьмом... вмешивается другой голос, быстрый и деловой. - Вот вертолеты Ми-6 повышенной комфортности - это вещь. А? Возьмем?
Если пренебречь последней деловой репликой, то во всем этом есть что-то вселенское: багрово увеличившееся солнце на фоне возвысившихся окрестных гор, голоса с неба...
Но сидящие за столами чихали на вселенскость. ТВ тоже, грят, космично: его радиоизлучение от Земли, грят, как от Юпитера... и вообще там тысячи изобретений-открытий, в которых черт ногу сломит, фу ты, ну ты, е-моё... а все оно наше. Взяли. Ничего этого знать не надо, даже лучше не знать. Служить и выслуживаться, ловчить и давить, как в давние времена, когда не то что ТэВэ, а и этого... ик! - электричества еще не было. Держаться власти, держать власть, ловчить-крутить - и все будет наше.
- Ах тааак... - пьяноватый сановник выхватывает у охранника автомат, - на испуг меня брать! Я сам кого хошь возьму на испуг!..
И палит очередями по горам и вверх, расстреливает весь магазин.
