Даллес вдруг рассмеялся:
- Интересно, а вы, когда шли тем же коридором, сквозь свет и тень, кого вы себе напоминали? Сталин - Ричард Третий, а вы?
- Я напоминал себе Черчилля, - ответил б у л ь д о г. - Я не нуждаюсь в исторических параллелях. За кофе Даллес аккуратно поинтересовался:
- Как вы думаете, Уинни, на предстоящих выборах победит наш Дьюи? Или же вы все-таки допускаете переизбрание демократов. Трумэна?
Черчилль не сразу ответил на этот вопрос; он следил за тем, что происходило в Штатах, с а л ч н ы м интересом, он знал, какое сокрушительное поражение республиканцы Дьюи и Даллеса нанесли демократам Трумэна во время выборов в конгресс; его люди сообщали, что левая группа демократов, близкая к покойному Рузвельту, провела ряд встреч с генералом Эйзенхауэром, избранным президентом Колумбийского университета; самый популярный военачальник Запада может и должен быть президентом страны от демократов; Черчиллю было известно, что об этом немедленно сообщили Трумэну и тот пригласил Айка на ланч; более того, из кругов, близких к генералу, Черчилль знал, что во время этого ланча Трумэн был грустен, жаловался на то, что конгресс и сенат подвергают его травле: <Нет ничего утомительнее должности президента в этой стране, генерал; завидую военным, приказ есть приказ, никаких дискуссий; я же нахожусь под прицельным огнем противников, которые не брезгуют ничем, они идут даже на то, что попрекают меня связями со старым добрым Томом Пендергастом, называя его гангстером, а меня - его ставленником... Я слишком высоко ценю вас, генерал, я преклоняюсь перед вашим военным гением, я понимаю, что вы заслужили право на поклонение нации и заслуженный отдых, но, может быть, вам попробовать выдвинуть свою кандидатуру на пост президента этой страны? В конечном счете надо уметь идти на жертвы во имя народа и демократии...> Искушенный в а п п а р а т н о й интриге, Трумэн такого рода пассажем вынудил Эйзенхауэра отказаться от выдвижения своей кандидатуры; демократический съезд назвал его кандидатом в президенты; республиканцы - с подачи Даллеса - губернатора Томаса Дьюи; опрос общественного мнения, проведенный Гэллапом, дал ошеломительные результаты: восемьдесят процентов американцев поддержали республиканского кандидата...
- Видите ли, - ответил, наконец, Черчилль, - как это ни странно, я бы желал победы Трумэну, хотя ваша концепция импонирует мне значительно больше.
- То есть? - Даллес удивился; как всякий американец, он привык к логике и пробойной точности линии: разве можно симпатизировать одной концепции, а желать победы носителю другой?
- Мавр должен сделать свое дело, - медленно, по слогам отчеканил Черчилль. - Именно так, Джон. Во- первых, как мне известно, Трумэн намерен запросить у конгресса четыреста миллионов долларов на военную помощь Турции и Греции, а это означает развертывание американских войск на границах с Россией, что вызовет бурю негодования в Европе, да и в левых кругах Америки, у людей того же вице-президента Уоллеса, он - слепок всеми нами обожаемого Рузвельта. Так пусть этот шаг проведут демократы Трумэна, а не республиканцы Дьюи и Даллеса. Оставьте себе поле для маневра, это всегда таит в себе непредсказуемые выгоды. Во-вторых, государственный секретарь Бирнс говорил мне совершенно определенно: <Уже в начале осени сорок пятого года (то есть за пять месяцев до того, как Советы начали травить меня в прессе, придумав пугающий, несколько наивный термин поджигателя войны, - это я-то - поджигатель войны, - в голосе Черчилля слышалась обида, - я, который первым бросил перчатку в лицо Гитлеру и возглавил борьбу против тирании на европейском континенте?). Трумэн сказал, что необходимо дать понять Сталину: в нашей внешней политике произошли кардинальные перемены. Вместо сотрудничества, на которое наивно уповал самый добрый человек двадцатого века мой друг Рузвельт, следует разворачивать жесткую политику сдерживания русского влияния в Европе>. Следовательно, не я, не Остров подвигли мир на конфронтацию с Советами, а именно Гарри Трумэн... Пусть он продолжает эту работу, Джон, пусть... Погодите, пройдет немного времени, и я вернусь на Даунинг-стрит... Как раз в тот год вы и возглавите внешнеполитическую тенденцию Штатов... Мы тогда сможем договориться если не со Сталиным - он слишком уверовал в свое величие после того, как двадцать миллионов русских сделали его творцом победы, - то с его последователями... Не думайте, что они лишены своей точки зрения, не считайте, что они легко простили Сталину чистки и гибель своих друзей... Теперь, третье... Мне рассказывали, что Трумэн, начав подготовку к кампании, пригласил на завтрак отца вашей бомбы Боба Оппенгеймера; я уж не знаю, как протекала беседа, но мне известно, что по окончании встречи Трумэн был очень раздражен: <Я не хочу больше видеть этого дурака! Не этот чертов идиот взрывал бомбу в Хиросиме, а я! От его истерик меня мутит! Баба! Истеричная, вздорная баба! Экий страдалец по цивилизации! Я не желаю слышать его синагогальные причитания - раз и навсегда!> Это соответствует истине или информация следует быть отнесена к разряду хорошо сработанных слухов?
Даллес внимательно посмотрел своими ледяными глазами в добрые, постоянно смеющиеся, чуть выпученные глаза сэра Уинни:
- Ваша информация абсолютна. Трумэн сказал Дину Ачесону именно эти слова...
- Как вы понимаете, я это услышал не от Ачесона... Раскрутите на всю Америку, Джон, пусть слова Трумэна станут достоянием гласности... Я ведь знаю, что еще во время войны, накануне взрыва в Хиросиме, генерал Гровс провел среди своих атомщиков тест: стоит ли взрывать ш т у к у? Только пятнадцать процентов опрошенных из ста пятидесяти создателей бомбы высказались за взрыв, разве нет?
- Четырнадцать, - ответил Даллес. - Четырнадцать, сэр...
- Вот видите... Как я слыхал, Трумэн намерен пригласить на ужин Альберта Эйнштейна, старик - активный противник бомбы, значит, он будет говорить с ним о мирных исследованиях атомного ядра... Пусть... Тем легче будет вам, когда вы придете к власти, профинансировать новые исследования по созданию ядерного оружия против русской угрозы...
- Против русской угрозы, - повторил Даллес, вздохнув. - К сожалению, фактически мы не вправе упрекнуть Сталина ни в одном шаге, который бы противоречил соглашениям в Ялте и Потсдаме... В сорок пятом он мог п о к а т и т ь с я до Ла-Манша, а сейчас...
Черчилль покачал головой:
- Он не мог покатиться до Ла-Манша и тогда, Джон, потому что Россия лежала в руинах... Ни вас, ни меня не устраивает, что он укрепился в Восточной Европе... Если вы сможете вытолкать всех его дипломатов из Латинской Америки, Сталин начнет аналогичные мероприятия в Праге, Будапеште и Варшаве. Крутой характер генералиссимуса, угодный русским, привыкшим к сильной руке монарха, вызовет глубинно- негативные реакции в восточноевропейских странах, поверьте. Чем жестче вы - а точнее: Трумэн опозорите сталинских дипломатов в Латинской Америке, чем надежнее сможете заблокировать коммунистов во Франции и Италии, тем яростнее будет реакция Сталина, - что и требовалось доказать... И - последнее... Мне нравится, как администрация работает на юге вашего континента, я жду межамериканского совещания, которое провозгласит большевизм главным врагом Северной и Южной Америки... Где Трумэн намерен проводить эту конференцию?
- В Колумбии, - ответил Даллес. - Или Венесуэле...
Черчилль покачал головой:
- Сделайте все возможное, чтобы это произошло в Бразилии, Джон. Единственная страна - от тропиков Мексики и до льдов Чили и Аргентины, которая говорит не по-испански, это Бразилия... В Латинской Америке будут происходить процессы, подобные тем, что когда-то вызрели в содружестве наций... Пусть небрежение к испанскому языку ляжет грузом ненависти на Трумэна... Когда придете вы, проведете новую конференцию в испаноговорящей стране... Это поможет вам, учитывайте амбиции испаноговорящего мира... И еще одно, раз уж речь зашла об испаноговорящем мире... Я внимательно следил за выступлениями Громыко в Совете Безопасности против режима Франко... Я помню этого молодого русского посла по Ялте и Потсдаму... Он обладает даром историка, что весьма опасно, и хваткой литвиновской школы; в отличие от Молотова, он не начинает с <нет>, он предлагает альтернативы, навязывает дискуссию и весьма убедительно оперирует доводами... Если будут приняты его предложения до конца расторгнуть дипломатические отношения с Франко, делу европейского сообщества нанесут непоправимый урон; увы, единственно последовательной антибольшевистской силой на континенте является ныне этот отвратительный сукин сын, ставленник Муссолини и Гитлера, такова правда, и мы не имеем права закрывать на нее глаза... Я знаю, что ваш брат, талант которого и высокое мужество, проявленное в борьбе против гитлеризма, я высоко ценю, дружит с полковником Бэном... ИТТ обладает в Испании абсолютными связями... Кому, как не Бэну, подсказать
