бросают друг на друга, когда думают, что никто ничего не замечает? Для простого смертного у господина поистине нечеловеческое терпение. Пойдем, — велел он, поднимаясь, — посмотрим, что происходит в спальне.
— Невозможно! Сам знаешь, какое наказание полагается за столь бесцеремонное вторжение!
Баба Гассан так широко заулыбался, что глаза-щелки весело заискрились.
— Азура, он никогда и ничего не узнает. Следуй за мной. Он прихватил со стола небольшой светильник и, шагнув к стене, нажал на изразцовую панель, расположенную чуть выше его головы. Потайная дверь со скрипом приоткрылась, и Азура увидела узкий коридор. Стоило им переступить порог, как дверь снова закрылась. Ошеломленная Азура молча озиралась. Проход прихотливо извивался, и она понятия не имела, где находится. Воздух хотя и спертый, но дышать вполне можно… Странно, прожив во дворце столько лет, она впервые узнает о чем-то подобном!
Потайной ход время от времени разветвлялся, но евнух уверенно сворачивал в нужном направлении. Фитиль его маленькой лампы едва тлел, грозя вот-вот погаснуть. Азуре становилось не по себе.
— Когда мы будем на месте, Баба Гассан? — не выдержала она наконец, и тот вместо ответа неожиданно остановился, поднял светильник повыше и, отыскав металлическую рукоятку, молча повернул ее, отворив крошечное окошечко в стене.
— Посмотри первая и скажи, что видишь, — шепнул он. Азура припала глазом к отверстию и едва не вскрикнула от неожиданности. Перед ней была спальня дея. На ложе сплелись в объятиях мужчина и женщина. Индия! Индия все-таки покорилась! И что всего важнее, кажется, наслаждается каждым мигом слияния!
— Все так, как ты сказал, — сообщила она, поворачиваясь к Бабе Гассану.
Евнух занял ее место, присмотрелся и удовлетворенно кивнул, после чего проводил свою спутницу обратно. Оба удобно расположились на подушках в покоях Бабы Гассана, и тот собственными руками сварил кофе.
— Теперь можно надеяться, что она не надоест ему слишком скоро и сумеет ублажить повелителя. Кроме того, ей следует родить ему дитя. Азура, ты не давала ей свой особый щербет?
— До сих пор в этом не было необходимости, поскольку она не соглашалась с ним лечь. И пока сам повелитель лично не прикажет давать ей снадобье, я и не подумаю это делать, — пояснила Азура и, улыбнувшись, добавила:
— Он так нежен с ней, Баба Гассан!
— Влюблен, — коротко обронил евнух.
— Думаешь, это не просто похоть?
— Любовь, — повторил Баба Гассан. — Он обращается с ней так, как когда-то твой господин — с тобой. Девушке выпала редкостная удача.
— Теперь нужно молиться Аллаху милостивому, милосердному, чтобы дал нам время, прежде чем взбунтуются янычары, — обеспокоенно заметила Азура. — Он так полон любви, что будет действовать мудро и осторожно. О, почему люди не могут жить в мире, Баба Гассан? Почему враждуют и плетут нити заговора друг против друга?
— Такова их природа, госпожа, — вздохнул евнух, но, тут же повеселев, объявил:
— А завтра нам придется унимать гаремные распри. Когда невольницы узнают, что Индия стала женщиной повелителя и, вероятно, любимой наложницей, разгорится настоящая война.
Однако Азура, по-видимому ничуть не обрадованная такой перспективой, озабоченно нахмурилась.
— Их свары и сплетни еще хуже янычарских мятежей, — проворчала она и поднялась. — Пожалуй, пора и в постель. Если я понадоблюсь Индии, пошли утром за мной. Придется защищать ее от этих разъяренных гарпий. Они уже знают, что дей никого не выбрал на ночь, и долго кудахтали, прежде чем я их разогнала. К утру, должно быть, разгадают, в чем дело.
— Ты легко можешь с ними справиться, — отмахнулся Баба Гассан.
— Могу, но не терплю хаоса в нашем маленьком мирке. Однако без колебаний избавлюсь от возмутительниц спокойствия, — заверила Азура и поспешила к себе.
После ее ухода евнух глубоко задумался. Стамбульские янычары пока еще не прислали в Эль-Синут ни одного гонца, но человек евнуха, живущий в столице, уже передал, что один шпион был направлен в области Берберии. Только один, чтобы избежать ненужных толков и подозрений. Весьма неглупо. И кто знает, в каком городе он начнет выполнять свою миссию? Отправится сначала в Алжир или в Эль-Синут? В каком обличье? И как подберется к дею? Какая жалость, что Арудж-ага еще не вернулся!
Баба Гассан тяжело вздохнул. Следует набраться терпения. На все воля Аллаха, но сама мысль о бунте ужасала его.
В Эль-Синуте давно царит мир. Самое маленькое из бер-берийских государств всегда находилось под угрозой захвата со стороны ближайших соседей. До сих пор этого удавалось избежать только благодаря сильным и мудрым правителям, да еще тому обстоятельству, что флот был куда больше, чем у остальных, и поэтому золото текло рекой в султанскую сокровищницу.
Но за все это время янычары ни разу не пытались свергнуть законного султана. Аллах да сохранит их всех от крови и смуты!
Глава 11
— Доброе утро, повелитель. Просыпайся. Я принес завтрак, — провозгласил Баба Гассан, не выражая ни малейшего удивления при виде открывшейся его взору картины.
Кейнан-реис перевернулся на спину и чуть приоткрыл правый глаз.
— Спасибо, Баба Гассан. Неужели пора вставать? Опершись на локоть, он наклонился и принялся будить Индию поцелуями.
— Сегодня господин принимает просителей с жалобами, — напомнил евнух. — Я, разумеется, могу объявить, что ты заболел, но тогда начнется переполох. Проводить тебя в баню, мой повелитель?
— Это моя обязанность. Баба Гассан, — вмешалась Индия, садясь и не обращая внимания на свою наготу.
— Твои обязанности с сегодняшнего дня изменились, сокровище мое, — улыбнулся дей, чмокнув ее в нос.
— Но я привыкла мыть повелителя, — возразила она.
— Будь по-твоему, — согласился он, и они рука об руку направились в баню.
Евнух расплылся в восторженной улыбке. Все идет как задумано. Любовь поразила обоих!
Но радость быстро померкла. Согласится ли Индия помочь ему и Азуре? Сумеют ли они предотвратить измену? Англичане известны своей независимостью, но и преданностью своим монархам. Кроме того, девушка неглупа. Если ей все как следует объяснить, она сумеет понять мудрость их плана и убедить дея ему последовать. Нужно поскорее поговорить с Азурой!
Однако, войдя в гаремные покои. Баба Гассан понял, что беседу придется отложить. Его старинной приятельнице приходилось нелегко. Завидев евнуха, женщины немедленно его окружили. При этом все одновременно трещали как сороки.
— Молчать! — загремел Баба Гассан, и перепуганные невольницы отступили.
— Видишь, что мне приходится выносить, — пробормотала Азура.
— Что случилось с деем? — дерзко выпалила Семара.
— О, Баба Гассан, скажи, не болен ли господин? — со слезами умоляла Мирма.
— Дей здоров телом и бодр духом, — заверил евнух.
— Но он ни за кем не прислал вчера! — воскликнула огненноволосая Серай. — Такого еще не бывало.
— Он провел ночь не один, — обронил Баба Гассан.
— Англичанка?! — злобно бросила Семара.
— О, только не она! — охнула Дива. — Она так прекрасна!
— Я выцарапаю ей глаза! — прорычала Семара.
— Только попробуй — и тут же окажешься на невольничьем рынке! — строго предупредила Азура. — До чего же вы все избалованны! Ваш долг — ублажать хозяина, и если господин избрал Индию, вам следует радоваться за него. Я не допущу ни ревности, ни зависти, и не дай Аллах обо всем узнать Кейнану-реису! Смиритесь с его волей. Или предпочитаете отправиться в янычарские бараки?! — И, повернувшись спиной к
