– Посмотри санузел, – посоветовал Давид. – Интересно.
В центре просторного санузла возвышалась нежно-желтая ванна, напоминающая формой цветок лилии. На стене – мозаичное панно: над спелыми ярко-оранжевыми персиками резвятся голубые бабочки. Идиллическая картинка отражалась в зеркале на противоположной стене. Казалось, в ванной царит лето. Я присела на желтый плетеный стул в углу у душевой кабины.
Неужели я буду жить здесь с Давидом? Умываться среди бабочек, потом завтракать в итальянской столовой. Понемногу до меня начал доходить смысл перемен: фактически я вышла замуж. Впереди новая жизнь, новые радости и обязательства, а прошлые…
Я подумала об Изе. Как она там, пока я предвкушаю счастливое будущее? Сражается с мужем-эгоистом? Пытается докричаться до дочки? Я вытащила мобильный. Трубку у Изы долго не брали, в конце концов телефон отключился сам. Я с досадой поморщилась, и тут в ванную вошел Давид.
– Кому ты звонила?
– Изе.
– Марина! Брось эти свои привычки!..
– Какие привычки? Иза – моя подруга!
– Сегодня наш день… – Он обнял меня, и я почувствовала себя первобытной женщиной, дождавшейся своего мужчину. Какое это было значимое властное чувство! Я задохнулась.
– Что ты? – Давид взял в ладони мое лицо, стал медленно целовать глаза, губы, щеки, потом какими-то потайными путями повел меня через кухню и столовую в спальню.
Я беспорядочно скинула одежду и упала в вишневые атласные простыни, в его объятия, в первобытность своего женского инстинкта…
Глава 9
Я медленно открыла глаза, увидела алые бархатные шторы, бронзовую люстру с хрустальными подвесками, рассмеялась:
– Дворцовое великолепие! Странная эта Ольга Григорьевна… И квартира у нее– просто лабиринт!
– Да нет, тут, в общем, все понятно. Хочешь посмотреть?
Квартира находилась в торце дома, и комнаты располагались неправильным каре: гостиная выходила на набережную, маленькая комната – в темный проулок, а все остальные – на мощеный двор монастыря с тяжелым пятиглавым собором посередине. На монастырских клумбах островками серел снег. С высокого крыльца собора медленно, крестясь и кланяясь, спускалась женщина в черном. Я подумала: если бы сейчас стала просить Бога, то только об одном. Чтобы ничего в моей жизни не изменилось.
Давид сидел в том же кресле, что и утром, читал. Я тихо подошла, присела на подлокотник. Он отложил книгу, посадил меня на колени, поцеловал в шею. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза, как мечтала сегодня за завтраком…
Проснулась я от того, что Давид говорил мне в ухо:
– Через полчаса… ну минут через сорок…
Оказалось, он разговаривает по телефону.
– К нам едет Сомов с Аней, – сообщил он, отключившись. – А тебе кто-то непрерывно звонит на сотовый.
Звонили конечно же дети – больше никому я не давала свой номер. Бедные… я про них и думать забыла.
К телефону подошел Денис, сурово поинтересовался:
– Ну что, все гуляешь? А Илюшка есть просит!
– Там же оставалось… – виновато пролепетала я.
– Ладно, мам, шутка. – Голос сына потеплел. – Все тип-топ. Илюшка погулял, смолотил все пирожные, я рыбки поел.
– А Олег?
– В футбол играет с ребятами. Бабушка звонила, я сказал, ты вечером будешь.
– Вот что, Денис. – Я собралась с духом. – Давид снял большую квартиру, мы теперь будем жить в ней…
– Мы – это кто? – аккуратно уточнил мой взрослый сын.
– Мы все… Соберите вещи: учебники, тетради, одежду.
– А квартира где?
– На Таганке.
– Большая? Прикольно. А когда переезжаем?
– Завтра.
– А сегодня мы одни будем?
– Ну что ты… Я бабушке позвоню.
– Ой, начнется… Руки помой, сядь прямо, так нельзя себя вести… а потом еще про тебя: матери вы не нужны.
