сказал:
- Ну так как же дальше будем жить, а? Будем продолжать в том же духе или, может быть, осознаем?
Оля и Миша медленно, как бы нехотя встали. Федя тоже начал было подниматься, но тут увидел, что Нюра продолжает сидеть, откинувшись на спинку скамьи и скрестив на груди руки. И он снова сел.
- Встань! Кобыла! Ишь развалилась! - вдруг взорвалась Вера Семеновна. - Тебя что, поведению никогда не учили?!
- Товарищ Красилина, так нехорошо! - тихонько сказала ей Клобукова.
Нюра и Федя на этот раз встали, и участковый продолжал:
- Ну так какой же будет ваш ответ?
Ответа не последовало. Все ребята молчали.
- Значит, разговор окончен? Так вот, имейте в виду, ваших родителей я насчет дальнейших действий со стороны органов милиции предупредил, а теперь всего хорошего! - Он повернулся ко взрослым и козырнул: - Желаю здравствовать, товарищи!
- Вы нас простите, товарищ Сергеев! - сказал Красилин-старший. - У вас небось и без того хлопот...
- Что поделаешь, служба!
Участковый тоже ушел.
- Пошли, Вера! - сказал Красилин и взял жену под руку, но та не спешила уходить.
- А с тобой, Нюрка, мы еще потолкуем!
- Потолкуем, маманя, потолкуем! - пристально глядя на нее и скрестив руки на груди, процедила Нюра.
- Тьфу! - сказала Красилина и удалилась с мужем.
Мария Даниловна тоже сказала несколько соответствующих слов Матильде и пошла было к домоуправлению, но вдруг услышала взволнованный голос:
- Мария Даниловна! Минутку вы можете мне уделить?
Управдом остановилась. К ней подошла Антонина Егоровна. Подбородок ее подрагивал, в то же время тонкие губы улыбались, и в глазах светилась какая-то странная веселость. В руках она держала небольшой лист бумаги.
- Мария Даниловна, я вам вот что хотела сказать, - продолжала она возбужденно. - И вы, товарищ Закатов, и вы, товарищ Клобукова, прошу вас, на минуточку подойдите сюда! Я думаю, что это вам будет интересно.
Закатов и Клобукова подошли. Ребята за ними не последовали, но притихли и навострили уши.
- Так мы слушаем вас, - сказала Клобукова.
Подбородок Антонины Егоровны по-прежнему дрожал, губы улыбались и глаза поблескивали.
- Вот послушайте, какую телеграмму я сейчас получила.
Клобукова, Закатов и Мария Даниловна переглянулись.
- А именно? - сдержанно спросил Закатов.
- Значит, телеграмму вот такого содержания, - уже совсем громко, забыв, что ее слушают дети, провозгласила Антонина Егоровна: 'Встречайте Валю завтра в двадцать восемнадцать. Вагон девять!'
Взрослые молчали, слегка оторопев.
...Тут опять надо вернуться немножко назад.
Антонина Егоровна вела себя очень сдержанно на собрании, но ушла она с него в состоянии, которое называется стрессом. Ее била нервная дрожь. Хотя участковый и опроверг чудовищную клевету, возведенную на ее внука, она чувствовала, что кое-кто из собравшихся продолжает верить этой клевете, а другие, если и не верят, все же считают Лешу самым отпетым и дурно влияющим на других. Поднявшись на второй этаж, она увидела девушку с кожаной сумкой через плечо, которая стояла перед дверью ее квартиры.
- Вы ко мне? - спросила Антонина Егоровна.
- Телеграмма, - коротко ответила девушка.
Антонина Егоровна взяла телеграмму, увидела, что она из Ленинграда, и сердце ее радостно дрогнуло. Несколько дней тому назад три бабушки сговорились по телефону с родителями Вали об организации встречи двух закадычных друзей, но Валя был простужен, и эту встречу пришлось отложить до его выздоровления. Все междугородные переговоры велись в строжайшем секрете от мальчишек, чтобы преподнести им сюрприз. Было условлено, что Валя узнает о своей поездке в Москву лишь вечером накануне отъезда, а Леша получит телеграмму за день до его прибытия.
Антонина Егоровна расписалась в получении телеграммы и вскрыла ее. Так и есть! Валька приезжает! Возбуждение гневное сменилось возбуждением радостным, вернее, оба эти чувства как-то перемешались в голове Антонины Егоровны, и она спустилась во двор, плохо сознавая, зачем это делает.
- Так! - сухо сказал Закатов. - Приезжает Валя. А какое отношение это имеет к нам?
- Я тоже чего-то недопонимаю, - пробормотала Клобукова.
- Сейчас поймете! - еще звонче сказала Антонина Егоровна. - Надеюсь, вам известна древняя поговорка: 'Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, каков ты сам'.
- Разумеется, - сказал Закатов.
- Так! Ну а дальше? - сказала Мария Даниловна.
- А дальше будет следующее, - с воодушевлением провозгласила Антонина Егоровна. - Когда вы увидите этого мальчика, изысканно-вежливого, всегда чистенького, опрятного, влюбленного в книги, тогда вы спросите себя: а может ли подобный мальчик дружить с таким чудовищем, каким был обрисован некоторыми Леша Тараскин?
- Рад за вас, - по-прежнему сухо сказал Закатов.
- Может, под его влиянием ваш Леша немножко исправится, - заметила Клобукова.
Антонина Егоровна заулыбалась еще шире:
- Именно для этого, Мария Даниловна, мы его и пригласили. Мальчишка оказывает удивительно благотворное влияние на Алексея. Удивительное!
У Антонины Егоровны в эту минуту как-то вылетело из головы, что ее робкий Леша в присутствии Вали смелел, а посему иногда приходил домой с синяками, что ее Леша благодаря Вале побывал в милиции при Ленинградском вокзале, забыла Антонина Егоровна и другие Валины 'художества'. Сейчас она помнила только его исключительную благовоспитанность.
- Может, и на других благотворно повлияет, - проговорила Клобукова. Она сказала так, лишь бы что- нибудь сказать, но Антонина Егоровна и это замечание подхватила с прежним энтузиазмом:
- Возможно! Возможно! Главное, вот что интересно! Этот мальчонка... ну... совершенно не переносит хулиганов. Он одного из таких собственными руками в милицию приволок.
О том, что Валя обварил голову одному из хулиганов горячей кашей, Антонина Егоровна забыла упомянуть.
- Прямо-таки дружинник, - опять-таки из вежливости сказала Клобукова.
- А вы угадали! - снова подхватила Антонина Егоровна. - Он решил посвятить себя борьбе с преступностью, и на этой почве в семье конфликт. Представляете? Сын профессора консерватории - и собирается работать в милиции!
- Бывает, - пожав плечами, заметила Мария Даниловна, а Закатов с Клобуковой промолчали.
Антонина Егоровна с досадой подумала, что зря она так распространяется перед этими чужими, равнодушными людьми, которые слушают ее только из вежливости.
- Вот, значит, таким образом, - пробормотала она уже совсем другим тоном и посмотрела на Матильду. - Матильда, если увидишь Лешу, скажи, чтобы шел домой. Скажи, что его сюрприз ждет.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Ребята остались одни. Никому из них идти домой не хотелось - ничего хорошего их там не ждало. Кроме того, все были заинтересованы личностью странного гостя, который должен был прибыть к Тараскиным.
- Хотелось бы мне взглянуть на Лешиного дружка, - сказала Оля.
- На евонного воспитателя, - сыронизировал Огурцов.
Демьян предположил:
- А может, бабка Тараскина просто заливает про этого Вальку, что он такой пижон?
- А может быть, это человек с двойным дном? - тихо, но значительно проговорила Матильда.
