— Это я, милая. Как там дела?
— Слушай, Майк, ты выбираешь самое удобное время для звонков! Я ждала тебя в конторе весь вечер. Эта девушка... Лола?.. прислала с посыльным конверт. Там закладная квитанция и больше ничего.
— Закладная квитанция? — Мой голос сорвался. — Она нашла ее, Вельда!
Черт побери, она нашла ее! Где квитанция?
— Я оставила ее на столе.
— Проклятье, здорово!.. Послушай, детка, я забыл ключи от конторы дома. Подъезжай туда через час, нет, лучше через полтора. По такому поводу не грех сперва выпить. Сейчас я звякну Пату, и мы приедем вместе. Пока, крошка!
Я быстро набрал номер Лолы. Она ответила, не успел отзвучать первый гудок.
— Лола, детка...
— Майк! Ты получил мой конверт?
— Только что узнал от Вельды, что он в конторе, скоро заберу. Где ты ее нашла?
— В маленьком магазинчике в Буэри. Камера была выставлена прямо в витрине.
— Великолепно! Где она сейчас?
— У меня.
— Зачем тогда возня с квитанцией?
Новая тревожная нотка появилась в голосе Лолы.
— Боюсь интересовалась не я одна. В пяти магазинах мне говорили, что я уже вторая, кто ищет эту камеру.
Холодок прошел у меня по спине.
— Ну?..
— Я решила, что, кто бы это ни был, он пользуется тем же методом — идет по списку из телефонной книги. Тогда я начала с конца списка и нашла первая.
Вошел мистер Берин и предложил мне хайбол. Я с благодарностью кивнул и сделал маленький глоток.
— Продолжай.
— Я боялась оставлять квитанцию у себя. Вложила ее в конверт и послала с мальчиком к тебе в контору.
— Умница. Я люблю тебя, всю до капли. Ты не представляешь, как я тебя люблю.
— Майк, пожалуйста...
Я засмеялся — свободно, радостно, захлебываясь от счастья, которого не испытывал уже очень давно.
— Брось, Лола. Скоро все будет кончено, а у нас целый мир и вся жизнь, чтобы им наслаждаться. Скажи мне, Лола, скажи... — Майк, я люблю тебя, я люблю тебя! — Она всхлипнула.
— Запомни, милая: я скоро приду. Подождешь меня?
— Конечно... Только поторопись — я так хочу тебя видеть!
Положив трубку, я залпом опорожнил бокал — если бы я мог передать мистеру Берину хоть частицу своего счастья...
— Кончено, — сказал я.
Ответа не было — лишь медленный наклон головы.
— Очевидно, мне следует радоваться. Но я не могу примириться со смертями... В них доля и моей вины. — Он содрогнулся и поставил бокал. Хотите еще?
— Да, пока есть немного времени.
Он взял поднос и, выходя, откинул крышку проигрывателя. Я слушал мерный ритм оперы Вагнера и следил за завитками дыма, поднимающегося от кончика тлеющей сигареты.
На этот раз мистер Берин принес с собой бутылку виски, ликер и ведерко со льдом.
— Расскажите мне, Майк, без подробностей, только самое главное, попросил он, опустившись в кресло. — Причины... почему такое случается?
Может быть, когда я все узнаю, то смогу успокоиться.
— В этом деле подробности — самое главное, их нельзя опускать. Мы искали имя, а нашли преступление. Мы расследовали преступление, а нашли имена. На сей раз не зевает и полиция. Каждую минуту, которую мы здесь сидим, какой-нибудь сволочи в городе прищемляют хвост. Вы можете гордиться, мистер Берин. Я — горжусь, я дьявольски горжусь. Я потерял Нэнси, но нашел Лолу... и какую-то частицу самого себя.
— Если бы мы только сделали что-нибудь для этой девушки...
— Нэнси?
— Да. Она умерла в таком одиночестве!.. Но ведь каждый сам выбирает себе путь. Если, как вы говорите, она действительно имела внебрачного ребенка и шла по стезе греха — кого тут винить? — Он