- Я побывала в отделах дамского белья трех магазинов, где мужчины обычно не появляются, и заметила одного и того же человека во всех трех. Почувствовав неладное, я выбежала из магазина, сменила два такси, а потом спустилась в подземку.
Она замолчала и глубоко вздохнула. Потом, всхлипнув, закрыла лицо руками, изо всех сил стараясь сдержать рыдания.
Я с трудом поднялся с кровати, голова у меня буквально раскалывалась от боли, и заставил ее опустить руки. Это была не истерика. Просто на секунду она потеряла самообладание, но быстро пришла в себя.
- Продолжайте, - попросил я.
- Стоя на платформе, я вдруг почувствовала чье-то прикосновение. И тут же кто-то толкнул меня в спину, я полетела вниз, и в этот момент из туннеля появился поезд. Я слышала крики на перроне. Машинист пытался затормозить, я ударилась обо что-то головой и потеряла сознание, - она прикрыла глаза и потерла виски, как бы стараясь избавиться от мучавших ее воспоминаний. - Когда я пришла в себя и вновь услышала шум и крики, меня ослепил свет, и я сразу не могла понять, где нахожусь. Ужасно, это было просто ужасно!
И тут я вспомнил.
- Я же видел вас на фотографиях в газетах. Там писали, что вы упали между рельсами и угодили в дренажный колодец. Отделались ушибами и ссадинами.
- Да мне очень повезло.
- Но вы, насколько я помню, заявили, что сами поскользнулись на краю платформы.
- Да.
- Почему?
- Какая-то дурища сказала полицейским, что я пыталась покончить жизнь самоубийством. Ей, видите ли, показалось, что я сама прыгнула вниз. Вот я и сказала полицейским, что поскользнулась. Иначе меня бы задержали для дополнительных допросов.
- Но почему же вы не сообщили, что вас столкнули?
Она медленно подняла голову.
- Я побоялась. Когда тебя мучает страх, не так-то просто сказать правду.
- Да, - ответил я, - знаю. Как вас зовут?
- Энн Лоури, - произнесла она, искоса взглянув на меня. - Но вы задаете мне ужасно много вопросов. А сами-то вы кто?
- Вообще-то меня всегда звали Фил Рокка, но теперь я - никто.
Немного помолчав, она мягко спросила:
- Хорошо. А кем вы были раньше?
На меня будто пахнуло свежим ветром. Славное старое время! Давно прошедшие деньки. Опьянение жизнью, гордость за выполненную работу. Острое соперничество, порой открытая война нервов. Интриги, конфликты, коллизии. А вечерами - ужины у 'Руни' или 'Пэтти', где я радовался одержанным победам или горевал по поводу неудач.
- Я был полицейским репортером, работал в газете, которой теперь уже нет.
Однажды я раздобыл сенсационный материал. Однако редактор с издателем были слишком трусливы, чтобы его напечатать. А после того, как я все же ухитрился его тиснуть в другой газете, со мной решили расправиться. Против меня сфабриковали дело и на семь лет упекли в тюрьму.
- Извините. А кто все это подстроил?
- Один человек. Долгие семь лет, сидя за решеткой, я мечтал убить его. А теперь узнал, что мне это не удастся, потому что он уже мертв.
Она оглядела жалкую обстановку моей комнаты.
- А почему вы живете так убого?
- Здесь есть все, что мне нужно. Для такого человека, как я, все остальное - лишнее.
Что же касается вас, детка, то у меня к вам всего лишь один вопрос, но вопрос важный: почему все это произошло с вами? Кто-то явно пытался вас убрать. Просто так, без причин подобные вещи не происходят.
Вы производите впечатление женщины со средствами, на вас дорогая одежда, и вдруг вы оказываетесь в этом жалком квартале вас преследуют двое вооруженных мужчин.
Куда вы направлялись?
Ей, вероятно, просто необходимо было с кем-то поделиться. Некоторые вещи Трудно долго держать в себе. Поэтому она мне ответила сразу.
- Я должна была встретиться со своим отцом. Я никогда не висела его прежде.
- Встретиться с ним здесь? В этом квартале?
- Это место выбрал он сам. Думаю, потому, что ему не повезло, и теперь он оказался на мели. Но для меня это не имеет значения. Он всегда заботился о нас с матерью. Еще до моего рождения он положил в банк на мое имя солидную сумму денег.
- Почему вы никогда с ним не виделись?
- Мать развелась с ним через год после свадьбы, до моего рождения. Она увезла меня в Калифорнию, и мы все это время жили там. Отец и все прочие о нас забыли.
Мать умерла два месяца назад.
- Простите, что я заставил вас вспоминать об этом. Она пожала плечами.
- Наверное, я должна испытывать чувство скорби по поводу утраты, но это не так.
Мама была странным человеком. Всегда погруженная в себя, она была занята только собой и своими недугами. Ко всему остальному на свете, включая меня, она относилась с полным равнодушием. Никогда не говорила со мной об отце. Будто его и не существовало. Если бы я случайно не наткнулась на ее личные бумаги, я бы так и не узнала свое настоящее имя.
- Да? И как же вас зовут?
Она снова искоса взглянула на меня.
- Мэссли, Терри Мэссли.
Во мне будто разжалась какая-то мощная пружина. Мне вдруг стало жарко от прилива крови, которую бешено погнало по сосудам в небывалом темпе забившееся сердце.
От столь сильного напряжения меня даже затошнило. Встав, я подошел к раковине, до краев наполнил ее холодной водой и опустил в нее голову. Когда шум в ушах немного утих, я глубоко вздохнул и взглянул на себя в зеркало: грязный, небритый, глаза, покрасневшие от чрезмерного употребления виски и недостатка сна, худое от недоедания лицо. Я чувствовал запах своего немытого тела, но, несмотря на все это, мне было хорошо. Через плечо я видел ее. Женственную и красивую Терри Мэссли, дочь Мэссли, того самого типа по прозвищу Носорог, который упек меня в каталажку на семь лет.
Носорог был крупным гангстером. По официальной версии, он тихо скончался в своей постели; но ведь смерть не так уж сложно и инсценировать. Особенно, если у тебя миллионы.
И вот теперь Терри Мэссли говорит, что должна была встретиться со своим отцом, и, судя по тому, что она рассказала, сделать это ей помешали какие-то гангстеры.
Для меня же из всего того, что сообщила Терри, главным было лишь одно Носорог жив и я смогу собственноручно расправиться с ним!
Глядя на свое отражение в зеркале, я заметил, что у меня изменилось выражение глаз 'Счастливый случай, - подумал я. - О, великий и всемогущий счастливый случай! Как я всегда презирал тебя и даже отрицал твое существование в своих полицейских репортажах, признавая лишь бесстрастное и объективное расследование.
И вот ты постучался в мою дверь. Благодарю, благодарю тебя!'
Мое поведение озадачило ее.
- Как вы себя чувствуете? С вами все в порядке?
- Чувствую себя просто великолепно, - ответил я. - А теперь послушайте меня. Я бы, хотел помочь вам в поисках вашего отца. Вы же приехали сюда с Западного побережья и никого здесь не знаете?
Она кивнула.
- Ну так вот. Мне здесь известен буквально каждый закоулок. Ведь эти задворки стали теперь моим домом. Думаю, при желании я мог бы стать королем здешних помоек. Если ваш отец здесь, я найду его. И
