– Да. Эрик Малер сказал, что посланный за нами корабль прибудет завтра. Я так думаю, что нам пора складывать вещи, – сказал Кай и улыбнулся. Все его страхи и сомнения прошли, перед ним снова была его дорогая Дейра. – У нас всего несколько часов, – прибавил Кай. – Для нас самое главное – попасть на территорию Содружества, а там уж я позабочусь о том, чтобы разрешение лететь на Новый Авалон дали как можно быстрее, – радостно сказал Кай, подвинул к себе стул и сел.
Дейра стояла, глядя в покрытый красивым ковром пол.
– Ты знаешь, Кай, я решила остаться, – глухо сказала она.
– Что? – переспросил ее Кай. – Остаться? Сердце у него сжалось.
– Да, Кай, я остаюсь. Я врач, и мое место здесь. Ты же видишь, сколько у нас больных и раненых. Я не могу их бросить.
– Хорошо, – кивнул Кай. – Тогда я тоже останусь.
– Нет, ты должен улететь, – решительно сказала Дейра. – Обязан!
Кай увидел, как сжались ее кулаки.
– Дейра, я не понимаю тебя. Объясни, что произошло, – залепетал Кай. Он попытался встать со стула, но Дейра остановила его, протянув руку. – Да что с тобой происходит? – вскрикнул Кай.
Дейра подошла к окну и оперлась о подоконник. Пристально глядя в глаза Каю, девушка заговорила:
– Наш брак будет мучительным для нас обоих. Мы слишком разные люди, Кай.
Кай вскочил, подошел к Дейре и попытался обнять ее, но девушка резко оттолкнула его руки.
– Хватит, Кай, – твердо сказала она. – Игры кончились, пора возвращаться в реальность. Я не хотела тебя обижать, но, видимо, придется. – Дейра сложила руки на груди и окинула Кая презрительным взглядом. – Ты нормальный парень, Кай, – насмешливо заговорила она. – Не скрою, бегать от кланов мне с тобой было очень приятно. – Дейра улыбнулась. – Но я отправилась с тобой только потому, что Малеры не смогли бы меня защитить, да к тому же я не хотела подвергать их жизнь опасности. И не забывай, что я женщина, и мне нужен мужчина. Не горюй, Кай, как любовник ты просто великолепен.
Кай почувствовал, что у него оборвалось сердце. «Значит, она ложилась со мной только для разнообразия. Секс как защита от ужасной окружающей действительности? Значит, все то, что она мне говорила, – просто ложь? Обычная приправа? Конечно. Проклятье, как я мог всего этого не заметить. Дурак, вообразил черт знает что...»
– Ты туповат, Кай, и тебе не понять такую сложную натуру, как я. Что ты мне предлагаешь? Торчать дома и ждать, когда ты придешь? Да ты в уме ли? Мне нужен настоящий мужчина, который поймет и по- настоящему оценит то, что я могу дать ему. Нет, Кай, ты еще слишком молод, чтобы понять такие вещи. Когда-нибудь, возможно, поймешь, вот тогда и поищи себе женщину. А сейчас...
Кровь бросилась в лицо Каю. Ошарашенный словами Дейры, он тупо смотрел в пол. Он хотел что-то сказать Дейре, но сам не знал что. Слова застревали у него в горле. «Какой же я кретин, – подумал он и покачал головой. – Хотел обидеть ее, вызвать к себе ненависть. Детство. Правильно она сказала, сначала нужно стать мужчиной. Да нет, она же намекнула, что моя служба в армии будет мешать нам. Конечно, она хочет, чтобы я постоянно уделял ей время. Но как? Я просто не могу этого делать».
– Я вас понял, доктор, – тихо произнес Кай и покорно склонил голову. – Мне все предельно ясно. Не важно, что вами двигало, но я благодарю вас за то, что вы для меня сделали. А сейчас... Нет, я не обижаюсь на вас. Напротив, вы помогли мне, излечили от тяжелой болезни. Я никогда не забуду вас и сделаю все, чтобы оправдать те жертвы, на которые вам пришлось пойти.
Дейра Лир повернулась лицом к окну. Кай видел, как дрогнули ее плечи.
«Нужно уходить, – подумал он. – Еще немного, и она рассмеется мне в лицо».
– Прощайте, доктор, – произнес Кай. – Вы больше не услышите обо мне. – Он резко повернулся и зашагал к выходу. У самой двери Кай вдруг обернулся. – Единственно, о чем я вас прошу, – хотя бы иногда вспоминайте меня. Прощайте. – Кай резко открыл дверь. – А я никогда не забуду вас, доктор Дейра Лир, – сказал он и медленно закрыл за собой дверь.
Выходя из здания, Кай чувствовал, что на Элайне останется не несколько месяцев его жизни, а часть его души.
XLVII
Одетый в серый церемониальный костюм, Фелан стоял под ослепляющим светом направленных на него прожекторов. Напротив него, на небольшом возвышении, так же ярко освещенный прожекторами, стоял Ульрик. На ильХане была длинная черная мантия, отороченная серым мехом, и маска в виде оскаленной волчьей пасти. Между Феланом и Ульриком, на резной подставке, находилась искусно выполненная золотая лампа. Плафон на ней напоминал фигуру ощетинившегося волка. Фелан ощущал на себе взгляды воинов клана, собравшихся посмотреть на торжественную церемонию. Они сидели наверху, в темноте Фелан не видел их серьезных лиц.
– Предки и братья, видимые и невидимые, далекие и близкие, живущие и умершие, смотрите на этого мужественного воина. Сегодня мы омываем кровью имя. – Голос иль-Хана разрезал звенящую тишину, и эхо разнесло его по всей громаде зала. – Пять лучей у нашей звезды, и пять битв выиграл этот воин. Все мы были свидетелями его побед, и никто из нас не оспорит его подвигов.
– Сейла, – раздался шепот невидимых воинов. Колыхнулась лампа, и голова волка склонилась перед Феланом.
– Фелан, ты пришел к нам рабом и доказал, что ты настоящий воин клана. Мы приняли тебя в касту воинов, дали тебе возможность проявить себя. Ты успешно прошел все испытания, ты покорил Ганцбург и пленил принца Рагнара. Даже на Токкайдо, где мы проиграли битву, ты остался непобежденным. Наш клан выстоял там, где остальные бежали.
Фелан улыбнулся, услышав чей-то недовольный шепот. Ульрик подождал, пока представители других кланов перестанут возмущаться, и продолжил:
– То, что ты сделал для клана, доказывает твое мужество и возвышает тебя над многими. Только двадцать пять человек носили имя, которое ты получаешь сегодня. Отныне ты становишься членом Совета Клана и получаешь право решать судьбу нашего народа. Но эта высокая честь налагает на тебя и большую ответственность. Ты получаешь родовое имя редкой славы. Десять воинов из тех пятнадцати, кто заслужил его до тебя, стали Ханами. Их мужество стало легендой в клане. Я счастлив сказать, что и ты прибавляешь славы своему родовому имени, ведь ты заслужил его всего в двадцать один год. Ты самый молодой воин Клана Волка, получивший родовое имя.
Фелан опустил голову. Перед его глазами проплыло лицо Сириллы Уорд. «Не оплакивай меня, Фелан. Я хочу гордиться тобой», – вдруг услышал он ее последние слова. «Я надеюсь, что выполнил твой наказ», – подумал Фелан.
Ульрик сделал шаг к Фелану и поднял правую руку.
– Подай мне твой кинжал, – произнес ильХан.
Фелан нащупал ножны кинжала, полученного им в день посвящения в касту воина, вытянул его и подал ильХану. Правой рукой Ульрик принял кинжал, ручка которого была искусно вырезана в виде волчьей пасти, левой рукой взял правое запястье Фелана и поднес к нему лезвие. Сделав на ладони воина небольшой порез, ильХан сжал ее. Из раны начала сочиться кровь.
Фелан сжал ладонь в кулак. Кровь тяжелыми каплями начала падать на лампу. Раздалось шипение, и к потолку зала взвился легкий кровавый дымок. Пламя лампы затрепетало и начало таять. На какое-то мгновение оно как будто совсем исчезло, но внезапно разгорелось с новой силой.
ИльХан взял кинжал за лезвие и подал его Фелану.
– Слушайте все! – воззвал Ульрик. – Отныне и навсегда имя этого воина – Фелан Уорд. Да будет так во веки веков!
– Да будет так, – эхом отозвались слова ильХана.
Прожектора над ильХаном начали гаснуть, темнота окутала фигуру Ульрика. Только Фелан продолжал находиться в кольце яркого света.
