поговаривают, ниндзя в ещё незапамятные времена.
Схватка заняла считанные мгновения. Привыкшие к охоте хищники неожиданно стали сами добычей. Вооружённый ЭМ-ружьём смертник успел всего лишь раз нажать на спусковой крючок, но очередь лишь подчистила ряды его товарищей.
– За мной, – я подпрыгнул и оказался на заборе, протянул руку Шестерневу.
Мы спрыгнули в типичный восточный дворик. В центре его бил фонтан, земля устлана коврами. У домика съёжилась женщина и три девочки.
– Не бойтесь, – крикнул я. – Мы скоро уйдём.
– Не убивайте, – запричитала женщина.
– Не будем.
Я вытащил коммуникатор. Прилепленная на балконе отеля камера передавала нам на СТ-приёмник изображение.
– Так, здесь народу поменьше. Отсюда они отхлынули. Вот маршрут, – я прочертил на карте города маршрут
– Ай, что делается, – запричитала женщина.
– Спроси у своего сына или мужа, – прикрикнул я. – Наверняка режет кого-то вместе с «абубакрами».
– Ай, ай, – начала раскачиваться женщина из стороны в сторону.
Снова на забор. Большую часть города занимали одноэтажные районы. Исполненные из новейших материалов, забитые электроникой дома все равно внешне напоминали те же строения, которые заполняли восточные города тысячелетия. Глухой забор. Дворик. Ковры.
Ага, вот проход в переулок, идущий параллельно той улице, где мы положили кучу правоверных.
– Сюда, – велел я.
Тенистые деревья, арык с чистой водой, скамейки, на которых ещё недавно судачили за чашкой чая соседи. Теперь здесь пусто и страшно. Рядом, всего в нескольких десятков метрах, бурлит вырвавшейся из вулкана массой толпа, рвёт кого-нибудь в клочья. Гнев вырвался на свободу.
Мы бежали по намеченному маршруту, но наткнулись на отряд из нескольких десятков боевиков и вынуждены были снова скрываться в переулках. Положение было аховое.
– Все, нас отрезали от центра, – сказал я, снова глядя на экран. – Не прорваться. Надо искать, где затаиться.
– Они сейчас добьют лёгкую добычу, а потом двинут проверять дома, – возразил Шестернев. – Надо прорываться.
– Идея, – я кивнул на две чёрные тени – одетые в паранджу женщины, пытавшиеся пробраться куда-то подальше от ада, а может, наоборот, принимавшие самое активное участие в дьявольской оргии.
– За ними, – крикнул я.
В несколько прыжков я настиг одну из них. Она было истошно завизжала, но я надолго выключил её ударом в точку чуть ниже шеи. Шестернев справился со своей.
– Одевай, – приказал я.
Вскоре мы оба были одеты в чёрные одеяния. Чем хороши восточные женские одежды – мужчину в них распознать гораздо труднее, чем если бы он, положим, облачился в западную, кончающуюся где-то под грудью.
– Тебе идёт, – хмыкнул Шестернев.
– А тебе-то. Все мужики твои будут… Вперёд!
Некоторое время новая одежонка нас выручала. Толпа во время криза чётко ориентирована на сигнал «свой-чужой». Фигуры женщин, одетых согласно исламским строгим нормам, не вызывали вопросов. Тем более на улицах женщин было немало, они действовали наравне с мужчинами.
Шайтанский пир был в самом разгаре. В одном месте толпа, как дикое урчащее животное, колыхалась над распростёртыми телами. В другом месте с криками и улюлюканьем по всем правилам загоняли двоих перепуганных насмерть и окровавленных мужчин и одну женщину. Слышался свист ЭМ-очередей. Витрины магазинов, банковские аппараты, столбики стоянок такси были расколоты, раскрошены, выгнуты и закручены нечеловеческой силой. По городу будто прошёлся ураган. Пылали дома. Чернея изуродованным обожжённым боком, пробитым в трёх местах, врос в землю полицейский бронетранспортёр. Горела полицейская турбоплатформа, а рядом с ней валялись обугленные трупы служителей уже несуществующего правопорядка. На площади перед мечетью святого Исмаила шла ожесточённая перестрелка между гвардейцами и смертниками.
Символ сегодняшнего дня – обугленные трупы. Огонь подбирался к неверным, врывался в их лёгкие, жёг кожу и обугливал тела. Огонь нёс очищение, по словам тех, кто раздувал его. Огонь владел городом.
Полиция и армия не могли сделать ничего. Да и хотела ли? Безумие не обходило и представителей государства. В рядах погромщиков видели и полицейских, и военных.
– Уже близко, – сказал я.
Мы приближались к центральной части города. Здания становились выше, приобретали более современные формы. Начинался деловой и административный район. Он мало отличался от таких же районов в большинстве крупных городов мира. Здесь разрушения были ещё больше. В стенах зданий зияли чёрные дыры и разбитые окна. Похоже, по ним лупили из плазменных гранатомётов. Силы правопорядка пытались закрепиться здесь и сдержать натиск, но им это не удалось, и они отдали и эту часть города правоверным повстанцам.
– 'Регистан' солдаты пока держат, – сказал я. – Закрепились прочно.
