– Давай покопаемся в твоём сознании и подсознании.
– Давай попробуем, – согласился я.
– Сейчас?
– А чего ждать?
В состояние экстра-транса способны входить только суперы. С одной стороны вскрываются какие-то кладовые в подсознании, и с другой – при этом ты можешь частично контролировать как себя, так и сам процесс. Занятие это опасное, поэтому тебя должен поддерживать кто-то из товарищей, тоже владеющих этой методикой.
Я провалился в какую-то болотную зыбь. Уйти окончательно на дно и потеряться там мне не давал Немеш. Он же направлял меня в нужную сторону.
Я потерял счёт времени. Где-то в вязкости картин и образов жила острая мысль – всё идёт не так, как надо. Наконец, я отключился…
– Сколько времени? – спросил я, с трудом разлепляя веки.
– Мы начали три часа назад, – произнёс Немеш, я уловил в его голосе обеспокоенность.
– Результат?
– Так себе. Он тебе прилично проехался по мозгам.
– Он сильный парень.
– Факт. Он тебе напрочь сбил восприятие. Но это полбеды. Ты не интересовался никогда, чем заполнены твои мозги?
– Имею кое-какое представление,
– Очень приблизительное. Целые области вообще закрыты. Чем они заполнены? Может, динамитом. И не разнесёт он однажды твою голову? Откуда все это?
– А где меня носило. Одна Страна заколдованных дорог чего стоит.
– Ты ходячая бомба.
– Ладно, не терзай душу. Хоть что-то у нас получилось?
– Что-то получилось.
Теперь лицо в СТ-проёме менялось меньше. Да и цифр, знаков поубавилось.
– До миллиона сбили число кандидатов, – сказал Немеш.
– Только какой смысл? Неужели ты думаешь, Найдёныш зарегистрирован в какой-то стране, имеет идентификационную карточку и стоит на учёте в социальной службе для получения вспомоществований и зачёта пенсии?
– Не знаю, – я пожал плечами. – Но зачем-то он замкнул шестерёнки в регистрационном компьютере Американского сектора Космосообщений. Ему было что скрывать.
– Двое суток болтаемся, – недовольно пробурчал Герт, поглаживая адмиральскую нашивку на комбинезоне.
– Чего переживаешь? – осведомился я. – Все лучше, чем в твоей тюрьме в горах сидеть.
– Я уже привык к своей тюрьме.
– И тут привыкнешь.
Я заработал острый злой взгляд.
– А может, он прошёл в неподконтрольном секторе? – предположил Герт.
– Возможно. Но восемнадцать часов для очистки совести нам ещё ждать – и никаких гвоздей.
Рассевшись в противоперегрузочном кресле в капитанской рубке флагманского крейсера «Урал» Оборонительных Космических Сил Земли, я любовался удивительным зрелищем – передо мной зависли в чёрном пространстве три разновеликих шара – Луна, Земля и Солнце, опутанные невесомой мантией Млечного пути. Помимо нас с Гертом в рубке было ещё трое – капитан, второй пилот и компьюткоординатор.
– А может, он ушёл в дальний космос? – спросил Герт.
– Чем чёрт не шутит.
– Нет, такими вещами черт не шутит. Нечего ему делать в дальнем космосе. У него на Земле дел невпроворот.
Это была первая боевая (или какая там – полицейская, пограничная, таможенная?) акция Оборонительных Космических Сил. Правда, вывести на боевые позиции удалось только флагманский крейсер и два эсминца – остальные спущенные со стапелей большие корабли ещё не были обкатаны. А жаль. Двух- трёх кораблей не хватило, чтобы замкнуть сферу.
– Был бы обычный рейдер – мы бы его засекли визуальными методами, – сказал Герт. – А это «Смерч- плюс». Интересно, зачем БКТ разрабатывать гражданские машины, защищённые от визуального и радарного контроля?
– Какие-то тёмные проекты транснациональных корпораций, – пожал я плечами.
«Смерчу-плюс» не укрыться от систем обнаружения Объединённых Сил – они рассчитаны на борьбу с технологиями рагнитов, одними из самых передовых военных технологий Вселенной. И если бы не прорехи в сфере контроля, не было бы печали. Теперь же меня гложила мысль, что мы упустили добычу.
