хотя думать, а тем более строить какие - то планы было бессмысленно. У него нет выбора, и все планы уже составлены другими людьми.
От него требуется только смотреть в оба и постараться дожить до понедельника.
Моторы самолета уже работали. Вся компания вскарабкалась на борт. Грофилд, привыкший к жизни в эпоху реактивных двигателей, испытал странное ощущение при виде вращающихся пропеллеров на крыльях. Пока он забирался в самолет, пропеллер швырял снег ему в лицо. Грофилд поймал себя на том, что боится этого самолета и не доверяет ему. Он уже представлял себе, как погибнет на каком нибудь далеком заснеженном горном склоне где - то у Полярного круга.
Самолет лишь с натяжкой можно было назвать пассажирским.
Вдоль бортов были откидные сиденья, поэтому пассажиры сидели рядком, лицом друг к другу. Отопления не было вовсе, и Грофилд ощущал холод сиденья даже сквозь пальто. Он засунул руки в карманы, нахохлился и угрюмо следил за облачками пара от дыхания попутчиков. Самолет тронулся почти мгновенно, но очень медленно и неохотно. Он долго тащился по льду, подпрыгивая и дрожа. Казалось, его задачей было не взлететь, а рассыпаться на части. В конце концов он, очевидно, счел эту задачу невыполнимой и все - таки поднялся в воздух. Наверное, никакой другой самолет в мире никогда не был так тяжел на подъем и ленив, поэтому перед мысленным взором Грофилда опять замаячил заснеженный склон на краю света.
Тем не менее, набрав высоту, самолет повел себя прилично и полетел ровно, целеустремленно. Грофилд извернулся и, выглянув в маленький иллюминатор, увидел внизу отдаленные заснеженные горные склоны; кое - где блестел лед, озаренный солнцем. Снег, озера, потом - темная зелень. Северные канадские леса.
В самолете стоял шум, который был громче, чем в вагоне нью - йоркской подземки, но Грофилд все равно попытался завязать разговор, прокричав Марбе на ухо:
- Долго нам лететь?
Ответ Марбы он разобрал только со второй попытки:
- Меньше часа!
Что ж, дела не так уж плохи.
Грофилд только теперь понял, как он привык к часам. Без них он чувствовал себя затерянным в дебрях времени. Он не знал, давно ли взлетел самолет, и был уверен, что с тех пор прошло не меньше полутора - двух часов. Расспрашивать Марбу ему не хотелось: Грофилд считал, что это было признанием своей слабости, а таких вещей следовало избегать.
Тем не менее, он уже был на пределе и решил медленно досчитать до ста. Если за это время самолет не начнет снижаться, он все - таки спросит Марбу, который час. Грофилд начал считать и, когда дошел до трехсот двадцати семи, самолет резко лег на правое крыло. Грофилда прижало к борту, он вздрогнул и встрепенулся.
Остальные, как выяснилось, тоже. Все принялись переглядываться, обмениваясь виноватыми улыбками, выглядевшими довольно странно на фоне артиллерии, которой были обвешаны улыбающиеся люди. Грофилд оторвал взгляд от этой построенной на контрастах картины и посмотрел в иллюминатор. Далеко внизу виднелось еще одно замерзшее озеро, на берегу которого стояла горстка домов. Над двумя или тремя трубами вился дымок.
Самолет сделал один плавный круг, словно шел по невидимому пологому спиральному желобу, и нырнул вниз, к озеру. Казалось, теперь он летел слишком быстро, вокруг мелькали заснеженные горы, поросшие соснами. Посадка вышла весьма жесткой, самолет негодующе заскрипел и застонал. Он был похож на куль картошки, который бросили на пандус на овощной базе. Потом он пошел юзом, но пилоту удалось совладать со штурвалом, и он более - менее гладко довел самолет до стоянки.
Когда смолк шум моторов, наступила тишина, которая показалась Грофилду полной странных глухих звуков. У него заложило уши, и он зевнул, прогоняя боль. Звуки сменили тональность, но не исчезли, и Грофилд сказал:
- Я невысокого мнения о ваших военно - воздушных силах.
Марба улыбнулся.
- Приходится довольствоваться крохами со стола великих держав, - ответил он, поднимаясь, и Грофилд последовал его примеру.
Их никто не встречал. Было не больше трех часов дня, но красный солнечный диск в чистом небе висел уже низко, и в домах на берегу озера горел свет. С виду они казались уютными, удобными и теплыми, и Грофилд с радостью зашагал по запорошенному снегом льду следом за своими спутниками.
- Что это за место? - спросил он у Марбы.
- Наверное, бывший лагерь лесорубов, - ответил тот. Потом его превратили в охотничий приют, а сейчас сдали нам в аренду.
- Кто сдал?
- Один сочувствующий, - с холодной улыбкой проговорил Марба.
- Мне нравится ваша манера отвечать на вопросы, - сказал Грофилд.
- Еще бы. Я ничего от вас не утаиваю.
Заслышав рев моторов, Грофилд оглянулся. Проклятье!
Самолет разворачивался и полз по льду, очевидно, намереваясь взлететь навстречу ветру.
- Он что, улетает? - спросил Грофилд.
- Ничего, нас отсюда вывезут, - ответил Марба и взял его за локоть. Пойдемте в дом, там тепло.
Глава 16
Это была длинная, просто обставленная комната с высоким сводчатым потолком и двумя пылающими очагами. Стены украшали лосиные головы и акварельные рисунки, изображающие горные озера, на полу тут и там лежали шкуры, мебель тоже была покрыта мехами. В комнате кучками сидели или стояли люди всех цветов кожи, сгрудившиеся главным образом возле очагов. Середина комнаты оставалась незаселенной.
Когда дверь открылась и вновь прибывшие вошли, кое - кто оглянулся, но вскоре люди опять принялись потягивать горячее питье и возобновили свои негромкие разговоры. Только один человек - очень толстый коротышка в буром мундире с золотым шитьем и многочисленными медалями, позвякивавшими на груди, с длинной саблей на левом боку, отделился от группы у камина справа и подошел к Грофилду. Он широко развел руки, готовясь заключить гостя в медвежьи объятия.
- Грофилд! - воскликнул коротышка с мелодраматическим воодушевлением и испанским акцентом. - Спаситель мой!
Еще несколько человек повернули головы и, привлеченные воплями коротышки, принялись рассматривать Грофилда. Толстяк тем временем облапил своего спасителя и уткнулся физиономией ему в грудь. От него несло бренди, закуской и потом.
- Приветствую вас, генерал, - проговорил Грофилд, стараясь сохранить равновесие. Похоже, генерал забыл, что после их единственной встречи они так и не стали закадычными друзьями. Встреча состоялась на борту генеральской яхты, когда ее владелец валялся на койке, поправляясь после пулевого ранения в грудь.
Но если теперь генералу приспичило считать Грофилда приятелем, с которым он давно не виделся, что ж, прекрасно. Вреда от этого не будет. Поэтому Грофилд сказал:
- Приятно снова видеть вас, генерал. Вы вполне здоровы?
- Конечно! - заорал генерал, отпуская Грофилда и делая шаг назад, чтобы ударить себя кулаком в грудь. - Неужели жалкая свинья способна убить генерала Позоса? Вздор!
Тут он разглядел рядом с Грофилдом Марбу и выкрикнул:
- Вы знаете этого человека! Разве я не присылал его к вам в Пуэрто - Рико?
- Разумеется, присылали, - ответил Марба. - Присматривать за ним было одно удовольствие.
Генерал набычился и многозначительно посмотрел на Марбу из - под насупленных бровей. Потом сказал совершенно другим тоном:
- Нам нужно поговорить.
- Несомненно, - сухо ответил Марба.
- Ваш полковник - большой упрямец.
- Согласен, - сказал Марба. - Но не думаю, что нам следует обсуждать дела в присутствии нашего друга
