положенные прощальные слова, Граймс пробурчал что-то, что я не вполне расслышал, и я с облегчением закрыл за ними дверь.
Элла зажгла две сигареты и протянула одну мне.
- Что будет теперь? - спросила она.
- Теперь я еду в Новую Англию, - сообщил я.
- Ты должен ехать?
- У меня нет выбора, дорогая. Я предпочел бы остаться с тобой, но - надо.
- Клей, он действительно убил кого-то?
- Сомневаюсь. Больше похоже, что его и впрямь подставили, чтобы посадить.
Она устроилась на диване, поджав под себя ноги. Вид у нее был встревоженный.
- Клей, тебе приходилось убивать людей? - Ее глаза испытующе смотрели на меня.
- Послушай...
- Ты устраивал несчастные случаи, как ты сказал по телефону.
- Дорогая, у меня сейчас-нет ни времени, ни...
- Ты бы устроил ему, как там его зовут, несчастный случай, если бы твой босс приказал, правда?
- Дорогая, мы поговорим об этом, когда я вернусь. У меня ни минуты лишней.
Это было правдой, но и предлогом. Мне не понравилось, как она смотрела на меня, и еще меньше вопросы, которые она принялась задавать. Я не хотел терять Эллу - первую женщину за последние девять лет, которую мне хотелось бы удержать. Я мысленно обругал Билли-Билли за то, что он лично доставил мою работу мне прямиком на дом.
- Мне надо ехать, - угрюмо повторил я. - Мы можем поговорить, когда я вернусь. Хорошо?
- Ладно, Клей.
Мне хотелось сказать больше, убедительнее, добрее, но время поджимало. Я оставил ее и побежал в кабинет, чтобы извлечь из тайника Билли-Билли. Я знал, как нам улизнуть из здания. Вверх по пожарной лестнице, потом перебежкой через несколько крыш, спуститься вниз по другой пожарной лестнице, пролезть в окно, и мы на третьем этаже большого гаража, где я держу свой 'мерседес'. Я пользовался этим путем несколько раз, когда люди, с которыми мне не хотелось встречаться, поджидали меня у моих дверей.
Влетев в кабинет, я отодвинул дверцу и уставился на пустое место. Билли-Билли испарился, представляете? Я изумленно оглядел комнату, даже потолок, пытаясь сообразить, куда, к черту, он мог подеваться. И тут заметил, что окно, ведущее на пожарную лестницу, закрыто. А я, помню, оставил его открытым на несколько дюймов. Должно быть, Билли-Билли услышал, о чем мы говорили в гостиной, понял, что копы пойдут с обыском, и удрал через пожарную лестницу. Он плотно - сообразил ведь! - закрыл за собой окно, чтобы полицейским не пришло на ум выглянуть наружу.
Я подошел к окну, открыл его. В квартире работал кондиционер, но на улице стояла нестерпимая августовская жара. Было такое ощущение, будто я сунул голову в кипу перегретого хлопка. Я посмотрел вверх, на крышу, потом вниз, потом по сторонам, но не увидел и тени Билли-Билли. Этот дурень совсем спятил от страха и смылся. Будто он на крыльях улетел. Гадай теперь, где его искать!
Моя приятная, тихая, спокойная ночь пошла ко всем чертям. Я выругался, захлопнул окно и продолжал изощряться в ругательствах, пока шел в спальню. Элла снова сидела в постели, как ни в чем не бывало.
- А теперь в чем дело? - спросила она.
- Он удрал, зараза. Мне придется снова звонить Эду. Я позвонил, и Тони Челюсть отозвался. Мы поворчали друг на друга.
Потом Эд взял трубку, и я рассказал ему, что произошло.
- Прекрасно! - обрадовался он. - Найди его. Найди его и спрячь где-нибудь понадежнее. Сбор правления в девять часов в конторе Клэнси Маршалла. Отыщи Билли-Билли, припрячь его и будь у Клэнси в десять. После собрания ты сможешь отвезти его к бабушке.
- Он убежал перепуганный насмерть, Эд. Одному Богу известно, куда его понесло.
- Должен же он где-то приткнуться. Тебе известны его привычки, ты знаешь людей, с которыми он водится. Он должен к кому-то из них отправиться. Найди его! И приходи к Клэнси в девять.
- О'кей, Эд, - ответил я, повесил трубку и состроил огорченную гримасу Элле:
- Теперь я должен разыскивать этого дурня. Пожалуй, тебе лучше лечь спать. С сегодняшней ночью нам не повезло.
- Разве ты должен ехать прямо сейчас? - спросила она. - И никак не смог бы задержаться на пару минут?
Встревоженное выражение исчезло с ее лица, глаза лучились, и она определенно давала понять, что у нас снова все как надо.
- Считаю, я вовсе не должен мчаться прямо сейчас. Можно дать возможность законникам чуть-чуть расслабиться.
- Вот и чудненько.
Я ушел от нее через полчаса.
Глава 2
Снаружи был город, и он вонял. Воздух жаркий и влажный. Дышалось с трудом.
Я подумал о Граймсе и о тех ребятах, которых он оставил где-то напротив в надежде, что я приведу их к Билли-Билли Кэнтелу. Я в одиночестве шагал по улице, большинство окон в домах были темны. Лишь на верхних этажах были освещены несколько квартир. По обе стороны улицы отдыхали машины. Меньше чем через четыре часа, в восемь утра, они все уберутся - вступит в силу запрещение на парковку. При дневном свете машины, должно быть, отличались окраской - от нежно-розовых до голубых и других пастельных оттенков, но сейчас, в четыре часа утра, в душной тьме ночи все они казались черными. Даже отблеск хромированных деталей был приглушен.
Эту часть улицы освещал лишь один фонарь слева впереди и один справа, на той стороне. Парни Граймса, видимо, сидят в одной из машин, стоящих напротив, затаились в темноте так, чтобы на них не попадал свет ни одного из фонарей.
Моя улица, одна из западных восьмидесятых, была с односторонним движением. Гараж, в котором я держал свой 'мерседес', находился в восточном конце квартала. Попасть туда можно с моей улицы и с Коламбас-авеню. Если полицейские собирались сесть мне на хвост, а их машина стояла в середине квартала в направлении Сентрал-парка, то, поскольку я двинусь по Коламбас-авеню прямо в центр, им придется объезжать весь квартал, чтобы попасть туда, откуда я стартовал. Пожалуй, избавиться от хвоста не будет такой уж сложной проблемой.
Я тащился в сторону гаража. Как только вышел на улицу, сразу сильно вспотел. Адская жарища. Капли заструились по лбу, готовые скатиться с бровей в глаза. Белая рубашка под темно-серым костюмом прилипла к телу, а галстук казался обрывком теплой веревки на шее. Было слишком душно, чтобы бодро двигаться и спокойно думать и уж тем более, выскочив из прохладной квартиры с кондиционером, с воодушевлением бегать по всему Нью-Йорку в поисках ничтожного наркомана.
Оранжевая машина такси прошуршала мимо меня. На крыше тускло светился желтый огонек - указатель, что машина свободна. Она напомнила мне почему-то большую зубастую рыбу с широкой пастью, слоняющуюся среди водорослей на океанском мелководье. Сравнение было неожиданно прохладным, и я постарался удержать его в воображении, пока не разглядел таксиста, вцепившегося в руль. Похоже, ему было вдвое жарче, нежели мне. Я ощутил, как рубашка еще плотнее прилипла к моей спине - из сочувствия к нему, наверное.
Я вошел в контору гаража. Парнишка-пуэрториканец, работавший по ночам, сидел за столом и рассматривал комикс. Он улыбнулся, кивнул мне и, не сказав ни слова, ушел за машиной.
Контору заливал яркий желтый свет. Парнишка оставил комикс раскрытым, и я полистал его, пока ждал. Слова, которыми обменивались персонажи, были на испанском, языке. Но для того чтобы читать комиксы, не обязательно знать алфавит. Что там напыщенно вещал тот издатель комиксов? Что-то вроде: 'Мы боремся с невежеством!' Я полистал страницы, разглядывая картинки, призванные якобы нести неграмотным свет знаний.
'Мерседес' загудел, плавно спускаясь по пандусу. Парень выскочил из него с сияющей мордашкой. Не важно, что ни одна машина в гараже не принадлежит ему. Он был счастлив тем, что имел право разъезжать на них вверх и вниз по пандусу. У многих ли пуэрториканских ребят есть возможность водить 'Мерседес-
