- Вчера вечером, я хотел сказать. В ее квартире, где-то поблизости от Сентрал-парка. Полиция прибыла на место около двух часов ночи. Они убеждены, что знают, кто сделал это, но, по моим данным, они ошибаются. Можешь выяснить все подробности для меня?
- Тут много не накопаешь, Клей, - засомневался он. - Женщин часто находят зарезанными в их собственных квартирах. Обычное дело. Но я посмотрю, что можно сделать. Перезвоню тебе через пять минут. Ты дома?
- Угу.
- Тебе нужно имя и адрес, да?
- Точно. Я хотел бы знать, каким образом полиция так быстро об этом пронюхала. И еще мне очень важно уточнить, арестовали они уже кого-нибудь или еще нет.
- Я перезвоню. Жди.
И действительно, прошло не больше шести минут. За это время я успел лишь закурить, распутать галстук и развязать шнурки на туфлях.
- Алло, это я, Фред. Я предупреждал тебя, что это не так просто. Между полуночью и тремя тридцатью утра четыре женщины зарезаны в четырех квартирах в разных частях Манхэттена.
- Во дают! У полиции есть подозреваемые?
- Два. В Нижнем Вест-Сайде они взяли мужа с подозрением на убийство. Другой, на Аппер-Ист, скорее всего тот, что тебя интересует. Они ищут торговца наркотиками по имени Кэнтел.
- Да, это он. Они его взяли?
- Еще нет.
И он рассказал мне всю историю. Убитую женщину звали Мейвис Сент-Пол. Ее адрес: Восточная Шестьдесят третья улица, около парка. Мейвис Сент-Пол было двадцать пять лет, блондинка, рост - сто семьдесят сантиметров, свою профессию она обозначила как 'модель'. Но ни в одном из агентств по найму моделей не зарегистрирована. Во всяком случае, полиция таких сведений не нашла. Выводы делай сам.
- Нетрудно.
- Этот Кэнтел не только продавец наркотиков, но и наркоман. Версия такая: он пытался ограбить квартиру и запаниковал, когда она застала его. Тогда он всадил в нее нож и убежал. Забыл, кстати, свою шляпу, на которой внутри написаны его имя и адрес.
- Сообразительный малый, - заметил я. - А как полиция узнала обо всем так молниеносно?
- Анонимный телефонный звонок. Ну, понимаешь, порядочный гражданин считает своим долгом упредить, но не называет себя, боится, что ему придется угробить полдня, выступая свидетелем.
- Анонимный звонок, так-так!
Похоже было, что действовал не такой уж солидный и порядочный гражданин, а сукин сын, который подставил Билли-Билли вместо себя. Заскочил в телефонную будку, вызвал полицию, надеясь, что они приедут раньше, нежели Билли-Билли очнется. Если бы убийце это удалось, сейчас я бы не сидел без сна и не выслушивал купленного копа.
- Дай мне знать, если они схватят Кэнтела.
- Конечно, Клей. Это не составит труда: его скоро заметут. Дело срочное, поэтому им занимается отдел по расследованию убийств, - сообщил он. - Кто-то наверху поднял крик, и наши засуетились.
- Почему?
- Не понимаю, Клей. Не сумел узнать почему.
- Держи меня в курсе! - попросил я и сделал еще один срочный звонок - Арчи Фрейхоферу, отделение 'Девушки для сопровождения', который тоже работает на Эда Га-нолезе.
Он ответил на звонок после шести гудков, и его голос звучал очень мягко. Он всегда так разговаривает.
- Имя Мейвис Сент-Пол что-нибудь значит для тебя? Он помолчал немного, потом сказал:
- Извини, мне жаль, но нет. А я должен ее знать?
- Кто-то же должен. Она жила на Восточной Шестьдесят третьей улице. Профессия - модель. Он фыркнул.
- Можешь выяснить, кто платит за квартиру, Арчи?
- Я поспрашиваю тут кое-кого. Назови имя еще раз.
- Мейвис Сент-Пол.
- Мейвис? - Он снова фыркнул. - Значит, я буду искать девку, которую зовут Милдред и которая приехала из Сент-Пола.
- Звони мне домой, как что-то выяснишь, до девяти, - сказал я. - После девяти я буду в конторе Клэнси Маршалла.
- Добро, Клей.
- Поторопись, ладно? Это важно.
- Часа через три я буду знать все, даже где у нее родинки.
- Где у нее были родинки, - поправил я его. - Она умерла. Так что будь осторожен.
- Постараюсь.
- Молодец!
Я повесил трубку и заставил себя подняться. Мутная свинцовая усталость тяжелела с каждой минутой. Мне нужен здоровый сон, восемь часов минимум, а тут меня на целую ночь вышибли из графика.
Прошел через всю квартиру в спальню и крайне удивился, увидев, что Элла глаз не сомкнула, а сидит в постели и читает книгу.
- Почему ты не спишь? - спросил я. Она захлопнула книгу и небрежно уронила ее на пол возле кровати.
- Я пыталась, но не получилось. Попыталась читать и тоже не смогла.
- Что-то не так, Элла? - спросил я, хотя уже все знал и понимал.
- Я тут много думала, Клей.
Выражение ее лица и голос сказали мне, о чем она думала - о том деле с организацией несчастного случая.
- Подожди, пока я вылезу из пиджака и галстука, - попросил я, желая оттянуть разговор.
Повесил пиджак в шкаф, галстук на вешалку на двери гардероба, с отвращением стащил мокрую от пота рубашку и швырнул ее в угол. Сбросив туфли, присел на край кровати:
- На улице дышать нечем!
- У тебя весь лоб мокрый. Ложись сюда. Я лег, положив ей голову на колени, а она взяла уголок пододеяльника и нежно протерла мой лоб.
- У тебя усталый вид, Клей, - заметила она.
- Еще бы. А прилечь даже на часок некогда. Я должен быть на той встрече в девять.
- Почему? - спросила она; ее пальцы массировали мне голову мягко, нежно, успокаивающе.
- Как хорошо! - пробормотал я.
Глаза закрылись, и я почувствовал, что засыпаю, так что пришлось встряхнуться и заставить их смотреть. Мы молчали те несколько минут, что Элла снимала умелым массажем усталость и напряжение. Чуть слышно вздохнув, она сказала:
- Нам пора серьезно поговорить, Клей.
- Начинай.
Я долго пытался избежать этого разговора, понимая, что веду себя глупо. Рано или поздно нам придется пройти через это, преодолеть и покончить с ним раз и навсегда. Что ж, можно и сейчас. И мне не надо будет больше беспокоиться и таиться.
- Это насчет твоей работы...
- Я знаю.
- Клей, я хочу, чтобы ты меня правильно понял. Суть не в моем потрясении, не в том, что ты оказался большим обманщиком, и тому подобных глупостях. Просто ты иногда бываешь таким.., таким чужим, что мне кажется - не уживаются ли в тебе два разных человека?
- Не будь...
- Клей, не надо говорить мне, чтобы я не была дурочкой. Я знаю! Я вижу, тебе хорошо со мной, ты милый парень, и нам так славно вместе. Но ты можешь вдруг перемениться, и стать таким хладнокровным, и
