проявляла известную независимость характера и одиннадцать лет назад на «Титанике» ее самовольная отлучка чуть не стоила ей жизни.
— Потому что… — Слезы все еще душили ее. — Потому что я знала, что ты все равно не разрешишь.
— Что ж, ты не ошиблась. Как ты думаешь, сколько лет этому джентльмену?
— Тридцать пять.
Джордж присвистнул от изумления:
— Ну и ну! Да ему скоро стукнет пятьдесят! Разуй глаза, ты что, с луны свалилась?
Но Эдвина понимала, что тут он не прав. В Сан-Франциско Алексис никогда не сталкивалась с подобными типами, и вообще бурная жизнь Голливуда была для нее привлекательной и загадочной. Не обладая жизненным опытом брата, она, конечно, не могла распознать с первого взгляда повесу и негодяя.
— Ты хоть представляешь, чем это может кончиться?
Беспрестанно всхлипывая, Алексис покачала головой. Вне себя от ярости, Джордж повернулся к Эдвине:
— Предоставляю тебе объяснить ей. — Он вновь посмотрел на Алексис:
— Тебе чертовски повезет, если я не отправлю тебя домой еще до твоего дня рождения.
Они собирались отметить его в Лос-Анджелесе, но поступок Алексис испортил всем настроение на несколько дней. Алексис никак не могла прийти в себя, и Эдвине пришлось еще несколько раз серьезно побеседовать с ней. Однако ее красота сама по себе становилась серьезной проблемой. Когда появлялась Алексис, даже избалованные голливудские мужчины провожали ее заинтересованными взглядами.
Спустя два дня после случая с Малкольмом Стоуном в фойе отеля к Алексис вновь подошел какой-то немолодой мужчина, представился ассистентом режиссера из «Фоке продакшнз» и предложил ей сняться в фильме. Эдвина вежливо отказала, а Алексис расплакалась и убежала к себе, утверждая, что сестра хочет испортить ей жизнь. Она забилась в угол и весь вечер никуда не выходила.
Джордж сказал, что еще никогда не видел Алексис такой, но вот уже четыре года, как он жил отдельно и не знал, насколько она изменилась. Она всегда была трудным ребенком, но теперь проявились худшие черты ее характера. Несмотря на врожденную робость, она страстно желала стать кинозвездой.
— Трудный возраст, — сказала Эдвина Джорджу, когда они остались наедине. — И она такая красивая. А красота приносит не только счастье. Ей делают интересные предложения, а мы говорим «нельзя». Ей это не нравится, и она обижается на нас. По крайней мере на меня.
— Очень надеюсь, что это временная блажь и со временем это пройдет.
Джордж даже не догадывался, насколько тяжело сейчас Эдвине. Воспитывать детей не такое простое занятие, как ему казалось.
— Что будем делать? — Он произнес это так, словно Алексис совершила серьезное преступление, и Эдвина рассмеялась — Мы уедем домой, и, думаю, она скоро придет в себя. А там со временем найдется мужчина, который не побоится проблем, связанных с ее внешностью.
Джордж, улыбнувшись, смущенно покачал головой.
— Надеюсь, у меня не будет дочерей.
— А я надеюсь, что ты будешь счастливым отцом. — Эдвина по-прежнему улыбалась. — И раз уж мы коснулись этой темы, — она внимательно посмотрела на него, — скажи, что у тебя с Хелен? И почему ты не в Палм-Спрингс?
— Я звонил туда, но они сейчас гостят в Сан-Диего. Я оставил записку в отеле, но надо подождать их возвращения. Жаль, что ты не встретилась с Сэмом…
Эдвина познакомилась с ним три года назад, и Сэмюэль Горовиц ей понравился. Высокий, солидный мужчина с умными глазами, он казался олицетворением силы и мужества.
— Встречусь в следующий раз. Но послушай меня, — сказала она, строго глядя на него, — не испорти себе жизнь. Помни, о чем я тебе говорила. — Эдвина улыбнулась, но он знал, что сестра не шутит.
— Слушаюсь, мэм. Почему бы вам не поговорить на ту же тему с вашей сестрой?
Но уже через день после того, как рухнули надежды на участие в съемке, Алексис успокоилась и весело отпраздновала свой день рождения. До отъезда оставался еще один день, и Уинфилды решили провести его в студии Джорджа, где им посчастливилось увидеть Лилиан Гиш.
— Ты когда-нибудь позволишь Алексис сниматься?
Джордж откинулся на спинку стула и вздохнул:
— Не знаю. Не думал об этом. А что, ты исполняешь роль парламентера? Эдвина рассмеялась.
— Нет. Просто интересно. Она, похоже, не меньше тебя любит кино…
Сей факт не вызывал сомнений, а кроме того, внешние данные Алексис вполне соответствовали стандартам кинозвезды, и, будь она чуть постарше… Алексис, безусловно, одобрила бы такие мысли.
— Не знаю, — повторил Джордж, — возможно, когда-нибудь… Но здесь происходит всякое. Ты действительно хочешь, чтобы она испытала все это на себе?
Лично он сам не пожелал бы этой профессии своим детям. Вот и Сэм не хотел, чтобы Хелен снималась в кино. По мнению Джорджа, это пошло ей только на пользу.
— Хелен же пробовала, и ничего, — заметила Эдвина, и он кивнул.
— Это так, но они слишком разные. И Хелен никогда не снималась в главных ролях. Отец запер бы ее на ключ и не выпускал, прояви она такое желание. — Это объяснение снимало все вопросы.
— Я просто спросила. Ты не подумай, что мне этого действительно хочется.
— Кстати, а где Алексис?
— В отеле. Ей немного нездоровится.
— Ты уверена? — Джордж подозревал теперь чуть ли не каждого мужчину в желании совратить его сестру, чем давал Эдвине повод для насмешек.
После обеда Джордж подбросил их до отеля и вернулся в студию.
В номере никого не оказалось. Эдвина решила, что Алексис ушла в бассейн купаться, и послала Тедди за ней.
— Ее там нет, — сказал, вернувшись, Тедди. — Может, пошла прогуляться…
Он вновь убежал, так как надеялся застать в фойе своего кумира Тома Микса.
Эдвина и Фанни стали собирать чемоданы. Пришло время ужинать, но Алексис все не появлялась. Эдвина начала беспокоиться. Ей не хотелось думать плохо о своей сестре, но вдруг Джордж все-таки прав? Алексис такая непредсказуемая… робкая… застенчивая… тихий и молчаливый ребенок. Но теперь, кажется, она научилась преодолевать эти детские качества.
В восемь вечера встревоженная Эдвина позвонила Джорджу. Он уже собирался куда-то уйти, но звонок сестры заставил его изменить планы.
Дрожащим голосом Эдвина сообщила брату, что Алексис исчезла. Джордж тут же примчался в отель.
— С кем, кроме вас, она общалась? Эдвина не могла ответить ничего определенного.
— Может, опять Малкольм Стоун? Думаешь, у нее хватит глупости?
— Да не глупость это, — Эдвина едва сдерживала слезы, — а молодость…
— Какая, к черту, молодость! Я тоже был молодым!..
Эдвина невольно улыбнулась: в двадцать четыре года Джордж считал себя совсем взрослым мужчиной.
— Однако я не болтался неизвестно где с пятидесятилетними шлюхами…
— Не время сейчас об этом. Скажи лучше, что делать? Вдруг что-то случилось?
Но Джордж в отличие от Эдвины не верил в похищения и несчастные случаи, поэтому решил не звонить в полицию, хотя сестра просила его сделать это.
— Понимаешь, если она опять со Стоуном или с другим подобным ему типом, газетчики раздуют невиданных размеров скандал, а мне это совсем ни к чему…
Вместо этого Джордж поговорил с носильщиками и швейцаром, сунул каждому по паре долларов и через двадцать минут, бледный от ярости, вернулся с ответом: Алексис и Малкольм уехали на Розарита-Бич, по ту сторону мексиканской границы.
— Господи! — Эдвина разрыдалась, велев Фанни и Тедди оставить их одних. — Что же нам делать,
