Она не смогла бы высидеть в Лондоне до конца войны, пока он носится по всему свету и пишет репортажи для газет. — Ты не собираешься поздороваться со мной? Мне нравится твоя борода.
Он стоял перед ней, весь дрожа от бешенства.
— Не вздумай распаковывать свои сумки, Од. Улетишь завтра же утром первым самолетом. Как тебе удалось получить разрешение на въезд в военную зону?
— Я сказала, что я свободный фотограф и что мы всегда работали вместе.
— Что?! И они поверили тебе? Идиоты!
Но рано или поздно он успокоится…
— Раз я остаюсь здесь всего на одну ночь, давай хоть выпьем за нашу встречу. Молли просила передать, что она тебя очень любит.
— Как она? — Взгляд Чарльза немного потеплел, но он решил не сдаваться и быть начеку.
— Очень хорошо. Она с Александрой и Джеймсом в загородном доме Джеймса-старшего, ей там страшно нравится. Отец Джеймса держит сенбернаров, один из них стал любимцем Молли. Она хочет взять его с собой в Лондон.
Одри и Чарли обменялись улыбками — впервые с той минуты, как он обнаружил ее спящей на террасе.
— Придется предоставить ему место жительства. — Чарльз тихо рассмеялся, но в глазах его застыла тревога. — Ты не обо всем мне рассказала, Од… перед моим отъездом…
У Одри бешено запрыгало сердце. Как он узнал? И вдруг поняла — Джеймс рассказал.
— Разве? — Она попыталась принять беспечный вид, отвернулась, чтобы заказать еще порцию спиртного. — Не совсем так.
— Именно так. — Он крепко взял ее за руку, подождал, пока она посмотрит ему в глаза. — Почему ты мне не сказала?
Одри не смогла справиться с собой — глаза заволокли слезы.
— Я не хотела тревожить тебя. — Она говорила почти шепотом.
Он молча обнял ее, и она расплакалась.
— Прости меня. Я сама во всем виновата. Все время думаю, что если бы я не сделала того-то и того-то… Может быть… — У нее не было сил продолжать, но он понял ее.
— Не терзай себя, дорогая. Случилось — так случилось…
Ты не представляешь, как мне горько… Но у нас еще будет шанс. Обещаю тебе. — Он ласково улыбнулся. — Надеюсь, в следующий раз ты поставишь меня в известность.
Одри кивнула, улыбнулась, вытерла лицо платком, который он ей протянул. Но он снова нахмурился. Конечно, хорошо, что они увиделись, он немного успокоился — Чарльз места себе не находил, волновался за нее с тех пор, как встретился с Джеймсом.
— Джеймс сказал, тебе было очень плохо. А сейчас все в порядке?
— Все нормально. Ви не отходила от меня.
— Она верный друг. — Он коснулся ее щеки своими длинными пальцами, нежно поцеловал в губы, все- таки это счастье, что она рядом. — Ужасно, Од… Ужасно, что меня не было с тобой.
— Ты бы ничего не смог сделать. — Одри глубоко вздохнула. — Очень было тяжело… Ты и Молли далеко… Я только о вас и думала. — Она посмотрела на него. — Я должна была приехать к тебе…
Чарльз кивнул. Может, она и правильно сделала, что приехала. Чарльз расплатился с барменом, и они пошли наверх. Он нес ее сумки, у двери номера он взял ее на руки, переступил порог и положил ее на постель.
— Добро пожаловать домой, будущая миссис Паркер-Скотт! — Он усмехнулся, а она удивленно вскинула брови.
— У тебя какие-то новости? Письмо от Шарлотты? — Она уже перестала и надеяться на такой поворот в их жизни.
— Нет, письма я не получал, но Джеймс привез любопытную информацию. Он тебе ничего не рассказывал?
Одри покачала головой.
— Похоже, у моей очаровательной первой жены существует небольшая тайна.
— Да? — спросила Одри с явным интересом. Его улыбка стала еще шире. С тех пор как Джеймс сообщил ему эту новость, он пребывал в хорошем настроении, его мучила только тревога за Одри. Будет здорово, если они смогут пожениться, теперь он загонит Шарлотту в угол!
— У милой леди обнаружились странные склонности. Оказывается, она предпочитает женщин.
— Она лесбиянка? — В отличие от Ви Одри не стеснялась называть вещи своими именами. Она смотрела на Чарли. — Ты в этом уверен?
— Абсолютно. Ви видела, как она целовалась с какой-то девицей в переулке. Странно, почему Ви тебе не сказала.
— Наверное, тогда нам было не до того (а так именно и было). Чудеса! А что из этого следует?
— Пригрожу ей, что напишу в «Таймс» о ее похождениях, если она не даст мне развода. Ты одобряешь мой план?
Оба повеселели. Чарли сел на кровать рядом с ней, и через минуту они забыли обо всем… О Шарлотте, Джеймсе, леди Ви… Они помнили лишь друг о друге, помнили только о том, как они счастливы, что снова вместе.
Глава 37
На следующее утро Чарли вновь выглядел мрачным — он боялся оставлять Одри в Каире.
— Пойми, здесь военная зона. Муссолини начал наступление на Египет.
Она улыбнулась и сжала его руку, лежавшую на столе.
— Ты же знаешь итальянцев, дорогой. Они будут добираться сюда целую вечность.
Одри не собиралась уезжать, она решительно отказывалась подчиняться ему, и постепенно он привык к тому, что она рядом.
Месяц спустя все по-прежнему ожидали наступления итальянцев. Одри успела завести много новых знакомств, они часами сидели с Чарли на террасе отеля «Шепард» за рюмкой спиртного в компании других журналистов. Все привыкли к Одри, и Чарли даже перестал уговаривать ее вернуться домой. Ему было хорошо с ней, единственное неприятное приключение произошло с ними, когда они отправились в пустыню — они попали в песчаную бурю. Уже бывали случаи гибели иностранцев, попавших в такие бури, и генерал Уэйвелл, бригадный командир, сделал им строгое предупреждение. Большую часть времени они проводили в Каире. Одри хотела было проведать Молли на Рождество, но побоялась, что Чарли не разрешит ей вернуться. Ви написала, что Рождество они проведут вместе — она, дети, свекор и Джеймс — и что Молли прекрасно себя чувствует, весела и ни в чем не нуждается. Эти заверения подруги еще больше укрепили Одри в решении остаться с Чарли в Каире.
В декабре англичане приняли решение очистить от итальянцев Ливию. Двадцать первого января 1941 года английские войска взяли Тобрук, а седьмого февраля итальянцы капитулировали.
Но в городе обсуждали другую, более важную новость — немцы, крайне недовольные провалом итальянцев в ливийской кампании, решили послать туда своих солдат во главе с немецким генералом и заставить англичан сдать свои позиции. Во время падения Тобрука и капитуляции итальянцев все только и говорили о загадочном немецком генерале, который должен был появиться со дня на день; никто из высшего командования англичан не знал, кого именно пришлют. Спустя два дня после капитуляции итальянцев Уэйвелл пригласил Чарли на ужин. Они долго беседовали, однако, вернувшись в отель, Чарльз не стал делиться с Одри полученной информацией.
— Он сообщил тебе что-нибудь о немецком генерале? Кто это может быть? — спросила Одри.
— Нет, не сообщил, — ответил Чарльз, стараясь не смотреть ей в глаза, и стал раздеваться.
— Уэйвелл встревожен?
Это уж точно, Уэйвелл покой потерял, но Чарльзу не хотелось говорить об этом Одри. Он собирался только предупредить ее, что уезжает на несколько дней, но куда именно — сказать не мог. Пока он раздумывал, как ему выкрутиться, Одри остановилась перед ним.
— Ты не слушаешь меня, Чарли. — Она пристально смотрела на него. Одри слишком хорошо его знала. Этого-то он и боялся. Легче предстать перед немецким генералом, чем выдержать допрос этой
