традиции джедаев важнее миллиардов жизней?
Она рассказала мне, как вместе с Каром Вэстором она смогла отбросить сепаратистов с этого мира.
КНС использовала космопорт Пилек-Боу в качестве базы для починки, заправки и снабжения космических дроидов-ис-требителей, патрулирующих систему Аль'хар. Для подобных операций требуется большое количество рабочих из мирного населения. Ее стратегия была крайне проста: она доказала этим самым рабочим, что даже вместе военные сепаратистов и балавайское ополчение не способны их защитить.
Прямого военного столкновения не было. Ничего красочного или героического. Просто непрекращающаяся серия отвратительных убийств. По одной-две жертвы за раз. Поначалу сепаратисты наводнили Пилек-Боу военными силами. Но боевые дроиды столь же уязвимы для поедающей металл плесени, сколь и обычные бластеры. А солдаты из плоти и крови умирают так же легко, как и гражданские лицо. Партизанская война нацелена не на укрепления врагов и даже не на их жизни.
Настоящей целью является желание врага сражаться.
Войны выигрываются не уничтожением врага, а террором по отношению к нему, продолжающимся до тех пор, пока он не сдастся и не вернется домой.
– Вот зачем я привезла тебя на Харуун-Кэл, – сказала она. – Я хотела показать тебе, как выглядят побеждающие солдаты, – она ткнула пальцем за костер, – Вот джедаи будущего, Мейс. Вот он.
Она указывала на Кара Вэстора.
Вот поэтому в этот темный час, далеко после полуночи и задолго до рассвета, когда светящиеся лозы тускнеют, а хищники успокаиваются, когда лишь сон имеет смысл, я лежу на скатке, смотрю на черную листву'над головой и думаю о завтрашнем дне.
Завтра мы уедем отсюда.
Вернемся к планетам, где душ – это просто чистая вода, о не пробиотический туман. Вернемся к планетам, где спят в домах, на кроватях с чистыми, отбеленными простынями.
Вернемся к планетам, которые пока что, хоть и не навсегда, существуют в Галактике Мира.
Глава 14
Последняя запись
Воздух над перевалом Лоршан столь чистый, что выступающий на фоне неба горный пик, с трудом различаемый Мейсом вдали, на юге, вполне мог оказаться и Дедушкиным уступом. Пелена коричневого тумана чуть ближе в том же направлении наводила на мысль о смоге над Пилек-Боу. Еще ближе серебряные пятна ТВК скользили над покровом джунглей. Множество кораблей: Мейс насчитал минимум шесть патрулей, а возможно, и все десять'ле-таюших меж холмов.
Редкие беззвучные вспышки стреляющих пушек и клубящийся черный дым из огнеметов удивительно успокаивали Мейса: они означали, ополчение считает, что партизаны находятся по-прежнему где-то внизу, среди деревьев. Он сидел, скрестив ноги, на грязном полу пещеры, неподалеку от входа с висящим на плече компьютером. Всего в паре метров яркий послеполуденный свет скользил по лужайке небольшого утеса, ровного травяного выступа в несколько десятков метров, внезапно обрывающегося вниз где-то на полмили.
Достаточно большого, чтобы принять шаттл класса «Джейдту» производства республиканской «Синар Си-стемз».
Мейс заставлял себя не смотреть в небо. Шаттл прибудет тогда, когда прибудет.
Осталось буквально несколько минут.
Он внезапно понял, что пересчитывает все те раны, что Харуун-Кэл нанес ему, начиная с синяков от выстрелов в оглушающем режиме и заканчивая ожогами, сломанными ребрами, сотрясением и раной от человеческого укуса. Не говоря уж о бесчисленных укусах насекомых, какой-то сыпи на правой лодыжке и волдырей на пятках, которые, возможно, были результатом развивающейся грибковой инфекции…
И это лишь физические травмы. Их можно залечить.
А нефизические травмы: его доверию, его принципам, его моральной уверенности… его сердцу…
Их нельзя залечить спрей-перевязками и бакта-пла-стырями…
Ник, меряющий шагами пещеру позади Мейса., уже протоптал дорожку в тонком слое грязи на каменном полу. Он поднял ружье, прислоненное к стене, в десятый раз проверил его готовность и поставил обратно. То же самое он сделал с пистолетом в набедренной кобуре, затем вновь оглянулся в поисках того, чем бы заняться. Не обнаружив ничего, он вновь начал расхаживать.
– Ну сколько еще?
– Недолго.
– Ты то же самое отвечал и в три предыдущих раза.
– Думаю, все зависит от того, что понимать под словом «недолго».
– Ты уверен, что она придет?
– Да, – солгал Мейс.
– А что если они прилетят до того, как она придет? Ведь мы не сможем ее ждать, ведь шаттл легко отследят все эти ТВК или что-нибудь еще… Если она не придет…
– Мы подумаем, что делать, тогда, когда это случится.
– Ну да, – Ник начал расхаживать от входа пещеры к задней стене, вместо того чтобы мерить ее из стороны в сторону. – Конечно.
– Ник. – Ну?
– Успокойся.
Молодой корун остановился, посмотрел, извиняясь, на Мейса, поправил рубаху и начал нервно теребить пальцами ремень брюк.
– Я не люблю ожидание.
– Я заметил.
Ник присел на корточки возле мастера-джедая и кивнул в сторону карманного компьютера.
– Там есть какие-нибудь игрушки? Блин, я даже в дежарик сыграл бы. А ведь я ненавижу дежарик!
Мейс покачал головой:
– Это мой журнал.
– Я видел, как ты говоришь что-то в него. Что-то типа дневника?.
– Да, что-то типа. Это журнал событий, происходящих со мной на Харуун-Кэле. Для архивов Храма.
– УХ ты. А я там есть?
– Да, И Шрам, и Беш, и Лиш. Депа и Кар Вэстор, и дети из аванпоста…
– Ух ты, – повторил Ник. – Нет, серьезно: ух ты». Это действительно круто. А все джедаи ведут записи?
Мейс не отводил взгляда от джунглей за перевалом.
– Не думаю, что Депа ведет, – он вздохнул и в который раз не дал себе выжидающе посмотреть на небо. -
А что?
– Ну просто… просто это странно, понимаешь? Думать об этом. Я буду в архивах джедаев…
– Да.
– Двадцать пять тысяч лет записей. Это словно… словно стать частью истории всей галактики!
– Ты и так ее часть.
– О да, конечно, я знаю: как и все остальные. Но не все ведь попадают в архивы джедаев, а? Ведь мое имя будет там вечно. Это похоже на бессмертие…
Мейс подумал о Лише и о Флоремирлле Тенк. О Тер-реле и Рэнкине. О телах, обожженных до неузнаваемости и по-прежнему лежащих на земле аванпоста.
– Это, – медленно произнес он, – настолько близко к бессмертию, насколько кто-либо из нас вообще к нему сможет приблизиться.
– Можно мне что-нибудь послушать? – Ник просительно мотнул головой. – Не то чтобы я был любопытный особо. Но это помогло бы скоротать время…
– Ты уверен, что хочешь знать, что я о тебе думаю?
– Конечно же. А что? Ты плохо обо мне думаешь? – на его лице отразилось выжидание. – Совсем плохо, да?
