Мне казалось - в середине нашего разговора он почти оттаял и почти готов был хотя бы намекнуть мне на правду.
- Да потому, что жить хочу еще.
- Ну кто вам угрожает? Сюда-то не каждый доберется.
- Вот он как раз сюда и доберется, кто другой не доберется, а он-то... Все равно мне никто не поверит. Ну, все! Чао, бамбино, сорри. Как вас? Мария Сергеевна...
- Хорошо, Владлен Ильич. Как хотите. Я вас сейчас отправлю назад. Только знаете, что? Поспрашивайте среди своих знакомых про меня, может, кто-то из них про меня слышал. Я допускаю, что кто-нибудь скажет, что я стерва, но думаю, что ни от кого вы не услышите, что я когда-то сыграла в нечестную игру или подставила своего подследственного. На пушку никого никогда не брала, повторяю. Спросите?
Он без выражения посмотрел на меня.
- Ну что, приходить мне еще без адвоката?
Он продолжал смотреть на меня так же, без выражения. Ну, это уже победа, он ведь не кричит во все горло, что видеть меня не хочет. А гонор не дает согласиться. Или страх...
- Ждите меня в начале той недели, Владлен Ильич. Приду еще раз без адвоката, хотя, если вы пожалуетесь, мне влипнет за это.
- Вы там поспрашивайте у своих, Мария Сергеевна,- без улыбки проговорил он, - и вам скажут, что Пруткин своих следователей никогда не подставлял.
В прокуратуре я, не заходя в свой кабинет, завалилась к Лешке Горчакову. Бухнувшись на стул и бросив рядом сумку, я вытянула ноги и заявила Лешке, что скоро раскрою дело Чванова.
- Ты понимаешь, он готов был мне сказать! Я не стала давить, приду к нему после выходных. Но он мне скажет, провалиться мне на этом месте!
- Ты, Машка, поосторожнее, - вяло отреагировал Горчаков. - Помнишь, ты уже дома провалилась!
- Правда ваша, Алексей Евгеньевич.
Я вздохнула. Действительно, в Новый год, выплясывая какой-то невообразимый краковяк вокруг елочки, я громко выкрикнула, что с первого января начну делать зарядку, провалиться мне на этом месте, и именно в этот момент подо мной проломился паркет, и я увязла в треснувших досках-сама судьба дискредитировала мой порыв.
- Лешка, точно говорю: он мне скажет. Я чувствую... Он мне скажет, кто с ним был.
- А почему ты решила-то, что с ним кто-то был?
- Ах да, ты же видеозапись не смотрел. Понимаешь, по всему получается, что, по крайней мере, до участка, где чвановский дом стоит, он тогда, в день убийства, дошел. А вот что с ним дальше было, вопрос. Когда выезд с ним делали, весь участок был под снегом. Он же сразу сказал, где там канава, где кусты, а их и не видно было из-за снега. И прошел правильно. А самое интересное - в одном-единственном месте он проговорился. Везде говорит - я шел здесь, я вошел туда. А в одном месте, когда показывал, с какой стороны дом огибали, он сказал: 'Мы шли вот здесь...' 'Мы шли'! И плюс куртка и нож в его доме. С чего бы вдруг такое совпадение? С одной стороны, был он там, все указывает на то, что он там был. А с другой стороны, не убивал. У меня такое впечатление, что его специально взяли с собой, чтоб подставить... Да, Лешка, я тебе самого главного не сказала: Скородумов мне, перед тем как ему плохо стало, заявил, что Денщиков у него обыск учинил не только в связи с шантажом, он считает, что интерес к нему Денщикова связан с убийством Чванова. Надо срочно Денщиковым заниматься!..
- Машка, у тебя телефон надрывается, - прервал меня Горчаков. Я вскочила:
- Вдруг это мама мне звонит по поводу Хрюндика! Вбежав к себе и схватив трубку, я услышала радостный голос бывшего практиканта Игоря Денщикова:
- Машка, ну привет! Давненько мы не общались! Но я, конечно, по делу!
- Ну?! - сказала я, переводя дыхание и усаживаясь у стола с телефонной трубкой.
- Как дела-то вообще?
- Да ничего себе.
- Я слышал, ты на осмотре по депутату отличилась?
- Да ладно, чего там!
- А еще чего хорошего?
Ясно. Проверяет, нет ли на него какого-нибудь компромата. Похоже, он пока не знает про жалобу Скородумова. И слава Богу.
- Работаем.
- Маш, у меня дело на сто рублей. Ты знаешь, у меня семья есть знакомая Скородумовых. Так вот, человечка, говорят, прямо из твоего кабинета на 'скорой' увезли. Я, как услышал, сразу сказал: она может, у нее генералы плачут, как дети... - Денщиков хохотнул и замолчал, видимо, проверяя мою реакцию. - А чего он у тебя был-то?
- Да ты знаешь, нам же из пригородного района дел напихали, как и всем. Мне досталось дело об убийстве бизнесмена, у которого твой знакомый охрану возглавлял. Я ему и 'здрасьте' сказать не успела, как он чуть коньки не двинул.
- Это Чванова-то убийство? Слышал... Ну, а Олег тебе чего-нибудь сказал дельного? - осторожно гнул свое Денщиков.
- Да нет, к сожалению. Я ж тебе говорю - только вошел, сразу упал. Он же сердечник, у него уже инфаркт был. Мы и не поговорили.
- Маш, так я вот о чем, - продолжал Денщиков, по всей видимости, уже успокоившийся, раз я так безмятежно проглотила сообщение о дружбе семьями. Семья хочет вещи его забрать. Ну, знаешь, люди далекие от юриспруденции, думают, что если шмотки будут дома, то спокойнее... В общем, они чокнулись на этом, плачут, говорят, как же это так - Олежка в больнице, а вещи где-то в прокуратуре. Я к чему: к тебе брат его приходил двоюродный, он слегка заторможенный, объяснить ничего не смог толком. Ты его погнала и правильно сделала, - Денщиков опять хохотнул. - А он, тютя, даже не сказал, что паспорт потерял. Ты уж. выдай ему шмотки, а?
- Да нет проблем, Гарри. Пусть с правами приедет.
- Ой, Машка! А у него и прав тоже нет.
- А на нет и сам знаешь, чего нет.
- Маш, ну, мне ты доверяещь? - Денщиков интимно понизил голос.
- А как же! Хочешь сам расписочку написать?
- Ха-ха! Ну так чего - он зайдет после обеда?
- С документами.
- Маш, ну не выпендривайся, мы свои люди.
- Гарри, ты в уме или нет? Куртка баксов пятьсот стоит, я что, потом из своей зарплаты буду ее оплачивать?
- Маша! Я тебе слово даю, что ты ничего оплачивать не будешь!
- Нет, Гарри, и не проси. И вообще я никому ничего не обязана отдавать. Скородумов еще не труп.
- Да, еще не труп, - уныло согласился Денщиков, он не мог скрыть, как он сожалел об этом.
- Так что ничего с курткой не случится, если она побудет у меня.
- А кроме куртки, он ничего не оставлял? - небрежно поинтересовался Денщиков.
- А что он еще мог оставить? - очень натурально удивилась я.
- Ну ладно, Маш. Есть компромисс. Ты посмотри сама куртку как следует, может, там в карманах вещи ценные есть, так ты бы отдала хоть их от греха подальше, а?
- Например?
- Ну, может, бумажник, или часы, или карты кредитные...
- Ты что думаешь, я с его кредитной карты попрусь деньги снимать?
- Ну, чтоб спокойнее было...
- Кому? Я в себе уверена. Меня на чужие деньги не тянет. Ты по себе-то не суди.
- Ну ладно тебе, ладно. Так не отдашь?
- Не отдам.
- Ну, пока.
Хороший разговор у нас получился, подумала я, медленно кладя телефонную трубку. Главное,
