А ну не надо оскорблять-лять-лять,
Товарищ мент, ведь ста-ста-ста рублей
Должно хватить, етить твою мать,
Зачем же в камеру опять?!
Что было - было: акт насильный половой...
Я расскажу, что там у нас с нею стряслось:
Она мне пилкой угрожала ногтевой.
Я не хотел, но под угрозами пришлось.
Я скрылся с места?! Я пытался убегать?!
Да ну, начальник, ты подумай сам!
Не вру, ей-Богу, век свободы не видать:
Я бегом занимаюсь по утрам!
А ну не надо оскорблять-лять-лять,
Товарищ мент, ведь ста-ста-ста рублей
Должно хватить, етить твою мать,
Зачем же в камеру опять?!
- Ленька! А кто это сочинил?
- Опер наш один. Слушайте дальше!
Распоясались бандиты,
Рвутся мины-динамиты,
Льется кровь, как в пивном баре льется пиво.
С крыши грохнула винтовка,
Лидер местной группировки
Растянулся на асфальте некрасиво.
А нам с тобою все равно,
А мы сидим и пьем вино,
А нам до фени ваши фени,
Ваши трели-параллели,
Мы сидим себе и пьем вино!
Бабка внука ждет с тарелкой,
Суп в тарелке, внук на стрелке,
Разошлись у них опять пути-дороги.
Дети в бандиков играют,
Лихо пестики стреляют,
За углом в пивнухе квасят педагоги.
А нам с тобою все равно,
А мы сидим и пьем вино,
А нам до фени ваши фени,
Ваши трели-параллели,
Мы сидим себе и пьем вино!
Дядя тетю бьет по морде,
Тетя падает 'Конкордом'
И заходит на посадку артистично.
А сержант, частично пьяный,
Доставляет хулигана,
Тоже пьяного, но менее частично.
А нам с тобою все равно,
А мы сидим и пьем вино,
А нам до фени ваши фени,
Ваши трели-параллели,
Мы сидим себе и пьем вино!
Дядя Ваня на баяне,
В полчетвертого, по пьяни,
Одаряет город новой песней.
Участковый возмутился,
А потом присоединился:
Вместе водку жрать гораздо интересней.
Дядя Боря жил по средствам.
В ресторанчик по соседству
Наш влюбленный пригласил подружку Нину.
Он свиной бифштекс кусает,
А в двери СОБР залетает...
Жалко Борю, он теперь не ест свинину.
Дед решил поймать попутку,
А поймал себе запутку.
Не фиг пьянствовать, от бабки пряча бабки!
А теперь он башню лечит,
Что-то оперу лепечет
Про приметы: дескать, первый был без шапки...
А нам с тобою все равно,
А мы сидим и пьем вино,
А нам до фени ваши фени,
Ваши трели-параллели,
Мы сидим себе и пьем вино!..*
* Песни Олега Левакова.
Ну надо же! Если б знать, что Кораблев так песенки поет, в него просто влюбиться можно!
Потом мы смотрели на звезды; потом со смехом вспоминали, как ездили к Горчаковым на дачу в прошлом году в марте: приехали в пятницу вечером, после работы, затопили баньку и договорились, что сначала девочки парятся, потом мы идем готовить ужин, а баню занимают мальчики. И вот мы, чистенькие, в доме накрываем на стол, а мужики что-то подозрительно долго не идут. Вдруг мы слышим из сада страшные вопли; а на улице уже темень - хоть глаз коли, и в такое время никого больше в поселке нет, участки не освещаются; мы не знаем, что и думать, и на улицу выйти боимся. Потом наконец ковыляют наши мужчины, которые, как выяснилось, решили после парной в снегу поваляться, благо участок снегом завален. Выскочили голые из бани и стали по снегу кататься, забыв про то, что на дворе март, а на снегу - наст. Вот и вопили, в прямом смысле как резаные: кое-кто серьезно порезался.
Потом Лешка пошел доставать постельное белье и устраивать спальные места, а мы с Леной Горчаковой накинули куртки и вышли посидеть на крылечко. Лена оглянулась - нет ли поблизости мужа, вытащила из кармана сигареты, прикурила, затянулась и стала изливать мне душу:
- Маш, только тебе могу рассказать, кому другому стыдно. Мой-то в сентябре три ночи подряд отсутствовал, якобы ездил на происшествия.
Говоря так, Лена улыбнулась: они с Горчаковым друг другу доверяли.
- Подтверждаю, - сказала я.
- А у меня сон такой чуткий, привыкла к детям вставать, - продолжала она, - что он дверью парадной хлопнет, а я уже слышу и ворочаюсь, жду его появления. А мой деликатный супруг старается меня не беспокоить лишний раз, и, упаси Боже, не разбудить, света не зажигает, поэтому до кухни добирается, перевернув все на своем пути...
- А чего он среди ночи на кухню прется? - перебила я.
- Да потому что есть хочет. Ты же знаешь, какой он прожорливый! Там он грохочет кастрюлями, шарит по холодильнику, что-нибудь найдет, громко чавкает, наконец появляется в спальне и заваливается, как медведь в берлогу. И при этом он воображает, что он как пушинка пролетел и мой покой не нарушил. А с
