- 'Крыша'? А что это такое? - и опять еле заметно улыбнулась.
- Я имею в виду, платил ли ваш сын кому-то деньги за безопасность? Чтобы его не трогали криминальные элементы?
- Нет.
Она покачала головой.
- А вы платите кому-нибудь?
- А как вы думаете, что я вам отвечу?
Очаровательная женщина, подумала я, записывая ее слова в протокол.
- Нателла Ивановна...
- Нателла, - поправила она.
- Скажите, пожалуйста, а что сталось с городской квартирой вашего сына и его семьи?
- Ровным счетом ничего. Там продолжают жить его дети - мои внуки.
На бабушку она никак не походила.
- Разве они живут не с вами? - удивилась я.
- Нет, они живут в своей квартире с няней, а я обеспечиваю им жизнь.
Видя мое удивление, она пояснила:
- Разве вы не считаете, что так логичнее? Я занимаюсь бизнесом и не могу уделять им столько времени, сколько нужно для их нормального, гармоничного развития. Кроме того, зачем им стеснять меня, а мне - их? Они привыкли к своей квартире. А я столько времени жила одна, что постоянное присутствие в моем доме маленьких детей и их няни создаст определенные неудобства. В конце концов, у меня квартира рассчитана на одного человека. Вчетвером там будет неудобно. Надо выбирать оптимальные варианты.
- А вы ничего не уничтожали в квартире сына? - поинтересовалась я, затаив дыхание.
- Нет, я ничего там не трогала.
- И семейные архивы сохранились?
- Видимо, - она пожала плечами. - Я не проверяла. Зачем они мне?
- Может быть, фотографии сына и его жены...
- Мне они ни к чему. У меня есть свой архив.
- Нателла... - На этот раз я с трудом, но удержалась от добавления отчества. - Вы могли бы мне разрешить прийти и посмотреть архив вашего сына?
- Хорошо. - Она снова пожала плечами. - Когда вы хотите это сделать?
- Лучше не откладывать...
- Вот вам моя визитка, - она протянула мне карточку. - Надумаете, позвоните. Номер моего мобильного там написан. В любое время суток. Я свободна?
- Да, пожалуй. Прочитайте и подпишите протокол.
- Протокол? Но я ничего важного не сказала.
- Но кое-что я записала, буквально две строчки.
Она подписала протокол и ушла, а я вдохнула воздух, пропитанный легким ароматом ее духов. Странно, пока она сидела напротив меня, духи не чувствовались, но вот она вышла, и по кабинету распространился слабый, но невыразимо прекрасный запах, еще некоторое время напоминавший мне, что здесь побывала шикарная женщина. Я окунулась в облачко аромата, стоявшее, как послевкусие дорогого коньяка; ни с каким вином Нателла Редничук не ассоциировалась.
Под вечер в контору забрел Горчаков, весь в архивной пыли.
- Ну как? - сочувственно спросила я.
- Восемь травмпунктов. Пока ничего.
- Сколько осталось?
- Двадцать три.
- Понятно, еще три тыщи ведер и золотой ключик у нас в кармане.
- Вот-вот. А что за духи у тебя такие приятные? - повел чутким носом Горчаков.
- Это не у меня, это мама Чванова была.
- Ну и как?
Я закатила глаза. Сама я давно уже была накрашена и причесана, занялась этим сразу после ухода Чвановой.
- Она тоже Чванова?
- Ты знаешь, она по паспорту Чванова, а называет себя девичьей фамилией Редничук.
- Редничук? - Лешка присвистнул. - Жалко, что меня не было, я бы хотел на нее посмотреть. Бывшая звезда подиума, мне говорили, что она до сих пор так хороша, что может студента соблазнить.
- Все именно так. Если бы я не видела ее паспорта, я бы на тыщу долларов поспорила, что ей ровно вполовину меньше лет, чем записано в документах.
- Нинон Ланкло?
- Сто очков вперед, - заверила я. - А ты-то про нее откуда знаешь?
- У меня же было дело по Дому мод. Мне там все уши про нее прожужжали.
- Мы с ней договорились, что она мне даст посмотреть архивы ее сына и невестки.
- Зачем тебе? - удивился Горчаков.
- А откуда я возьму сведения о личной жизни Чвановых? Может, в архивах какие-нибудь фотографии Ольгиных подруг, тогда будем искать этих подруг, или еще лучше - записные книжки, письма. С кем-то она должна была быть хотя бы в приятельских отношениях, не верю я, что она вообще из дому не выходила, даже в парикмахерскую.
- Слушай, а подружки матери тебя не интересуют? Я, когда расследовал захват Дома мод, завел там полезные знакомства и могу поспрашивать, хотя бы что за человек твоя Редничук, поскольку про ее человеческие качества мне не рассказывали, только про ее внешний вид и славное модельное прошлое.
- Поспрашивай. Мне она психологически интересна. Мать погибшего, первый раз общается с новым следователем и ничего не спросила о том, когда будут задержаны виновные, почему прокуратура бездействует, на худой конец, не поинтересовалась, почему дело к нам передано. Так что поспрашивай. Только осторожно и неофициально, хорошо? И желательно у тех людей, которые сразу после беседы с тобой не побегут к Нателле тебя сдавать.
- Не учите меня жить, лучше помогите материально. Зарплату не дают?
- Размечтался...
Только Лешка ушел к себе, в мой кабинет просочилась возбужденная Кочетова с лифчиком в руках.
- Машка, а чего ты лифчик не взяла?
- Мне вообще этот коробейник надоел. Пусть только попробует еще что-нибудь принести!
- А что? Тебе что, лифчик или купальник помешает на халяву? Брось ты. Лучше посмотри, как на мне лифчик, я не могу решить, брать его себе или толкнуть девчонкам из суда. Так-то лифчик хороший, 'Триумф', но мне кажется, что у меня на спине под лямкой складка.
Мы заперли дверь изнутри, и Лариска, быстро скинув одежду, надела лифчик.
- По-моему, все хорошо, - сказала я.
- А по-моему, складка, и мне неудобно.
Лариска извернулась, как кобра на гнезде, чтобы увидеть в зеркало свою спину.
- У тебя складка, потому что ты изгибаешься перед зеркалом, а так все нормально, - убеждала я ее. Мы обе разгорячились.
- Нет, от тебя толку не будет, - нервно заявила Лариска. - Ты все равно правду не скажешь. Надо позвать еще кого-нибудь, кто толк понимает. - И она в возбуждении стукнула кулаком в стену, за которой сидел Горчаков. - Вот Горчакова позовем. - И она бухнула кулаком в стенку еще раз.
Лешка тут же среагировал, подумав, что его зовут пить чай, и задергался в мою дверь. Услышав нашу возню, он приник к двери и стал ласково спрашивать:
- Девчонки, вы чего? Звали?
Тут Лариска опомнилась.
- Ой! - сказала она и стала лихорадочно одеваться. Приведя одежду в порядок, она повернула ключ в
