Трапезников Александр

Третьего не дано

АЛЕКСАНДР ТРАПЕЗНИКОВ

ТРЕТЬЕГО НЕ ДАНО

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Поста ГАИ тут раньше не было. Случайная проверка? В последнее время, из-за угрозы терактов от отмороженных чеченцев, вроде Радуева, бдительность на дорогах, особенно при въезде в Москву, якобы усилилась. Но по большому счету вся эта суета не имела равно никакого значения. Проверять документы надо не здесь, а в Кремле. Много бы любопытного обнаружилось. Да кому это надо? Днищев, не так часто ездивший по Ярославке, поморщился, завидев машину гаишников. Она стояла у обочины, возле фонарного столба и, несмотря на темень вокруг - до рассвета оставалось еще почти два часа, была хорошо освещена. Двое милиционеров в форме, с автоматами, загораживали проезд. Шоссе выглядело пустынно: ни людей, ни других автомашин, кроме жигуленка Днищева больше не было. Привыкший к любым неожиданностям, он решил вначале не останавливаться - просто проскочить на скорости мимо. Кто их сейчас разберет: гаишники это или переодетые бандиты? Может быть, в другое время он так бы и поступил, по своей природной лихости и склонности к риску. Но сейчас было не до безрассудных шуток и озорства. Не стоит связываться, решил Днищев, гася скорость. Держа руль левой рукой, он сунул правую под куртку и снял пистолет с предохранителя. Береженого Бог бережет.

Один из гаишников остался стоять на дороге, приподняв дуло автомата, другой подошел к жигулям. Днищев по привычке прикоснулся пальцами к серебряной ладанке с изображением Святого князя Александра Невского, висящей на груди, под рубашкой. Молодой, безусый паренек в форме истолковал этот жест по-своему, отшатнувшись и вскинув свой калаш.

- Спокойно, все в порядке, - сказал Сергей, опуская ветровое стекло. Вот мои документы. Водительские права, тех.паспорт.

Он вспомнил: позавчера, в районе Шатуры, кто-то расстрелял пост ГАИ, всех четверых, забрали оружие и исчезли. Теперь ищут. Поздновато спохватились. У страха глаза велики, как бы сдуру палить не стал. Все болезни, особенно смерть - от нервов. Днищев пока не стал показывать удостоверение на право ношение оружия, чтобы ребята лишний раз не дергались. Днищеву, осуществляющему охранные функции в агентстве безопасности (а параллельно и в Русском Ордене - о чем мало кто знал) было разрешено многое. Но сейчас гаишнику хватило и тех документов, которые он держал в руках. Заглянув в багажник, он успокоился и, козырнув, посоветовал держаться ближе к разделительной полосе, поскольку в полутора километрах отсюда был поврежден участок пути.

- Знаю, - кивнул Днищев. А знали бы эти ребята - с какой встречи он сейчас возвращался - как бы удивленно вытянулись их лица! Наверное, устроили бы обыск и его самого, и машины по полной программе. Хотя ничего запрещенного или секретного все равно бы не нашли. Просто час назад он дружески беседовал с человеком, которым некоторые излишне впечатлительные мамаши могли бы пугать своих деток. Его имя стояло в одном ряду с известными криминальными авторитетами, его знали в Москве и за рубежом, он имел действительную силу и власть, а также возможность влиять на экономику - в отдельных сферах и отчасти на политику в государстве. Он предпочел оставаться в России, а не жить припеваючи в каких-нибудь Нидерландах, управляя оттуда своими структурами, или вообще перевести все капиталы на запад поскольку его интересы не ограничивались тугим кошельком и не шли в разрез с национальными интересами мыслящего слоя оппозиции, понимающего будущее страны, как великой, воссоединенной с другими славянскими народами державы. Бойкие журналисты прикрепили к нему ярлык одного из отцов русской мафии. А правоохранительные органы периодически пытались завести на него какое-либо дело. Все так, но Сергея это мало трогало. Людей надо оценивать не по шлейфу слухов, и даже не по грехам их, поскольку все по земле ходят и грешнику дан шанс раскаяться, а по поступкам, по тем делам, которые приносят реальную пользу. Не себе, а своему народу, России. Если ты воин, боец, то должен быть и реалистом - кротость в сражении подобна гибели. Многие грехи простятся, безверие - никогда. Взгляды Днищева и Ковчегова во многом совпадали. Кроме того, они оказались давними знакомыми, почти друзьями - еще с армии. Оба служили на Дальнем Востоке, в морской пехоте, только Юра носил две лычки, а Сергей - одну. Потом даже вместе поступали в один институт. Днищев прошел, Ковчегов завалился. В дальнейшем их пути разошлись, хотя они и продолжали иногда встречаться, вспоминая юность. Но последние лет восемь не виделись. Телефоны давно сменились, как и квартиры, следы затерялись. Днищев и не думал, что этот страшилка (по журнальным публикациям), и есть тот самый Юрка-Ковчег, усатый верзила с веселыми, отчаянными глазами. Теперь, конечно, радости в его глазах поубавилось... За последние три месяца они виделись десятка два раз. Встретились случайно, на презентации какой-то фирмы, где Днищев наладил службу секьюрети. Сразу узнали друг друга. И неожиданно легко вновь нашли общий язык. Это можно было объяснить: не годы разделяют людей, а цели, к которым они идут. А Днищев и Ковчегов, как выяснилось сразу, шли к одной цели, только по разным дорогам. О возобновленном знакомстве Сергей ни Киреевскому, ни Кротову своим друзьям и соратникам по Русскому Ордену не сообщил. Он колебался: стоит ли посвящать Ковчегова в их тайну? Русский Орден - организация закрытого типа, не партия или движение, куда может быть принят любой желающий. Хотя несомненно, что такой человек как он, был бы весьма полезен. С его авторитетом в криминальных кругах и влиятельными связями в финансово-банковском мире.

Днищев уже проехал поврежденный участок дороги, о котором предупреждал гаишник. Мелькнул фанерный щит с перечеркивающей надпись 'Тайнинское' красной полосой. Автоматически взглянул на часы: 5.25. 'Сегодня ведь первое апреля, - подумал вдруг Сергей. - Надо было разыграть гаишников, сказать, что сзади пьяный Ельцин едет. Верхом на Чубайсе'. И в это время, где-то далеко за спиной раздался глухой взрыв. Похоже, что кто-то 'пошутил' всерьез.

2

Киреевский являлся помощником депутата, который возглавлял Комитет по национальной безопасности в Госдуме. Днем он находился в его кабинете, когда факс отстучал экстренное сообщение 'Сегодня в половине шестого утра в поселке Тайнинское был произведен взрыв памятника Николаю II. Версии и факты проверяются...'

- Провокация чистейшей воды, - заметил кто-то из присутствующих. Будут валить на коммунистов. Наверняка выищется какая-нибудь подпольная красная бригада мстителей, которая всю ответственность возьмет на себя. Бред!

- Война монументов в самом разгаре, - сказал Киреевский. - Мавзолей против Петра I, Дзержинский - в кулачном бою с Николаем вторым. Жаль, это было хороший памятник. Надо позвонить Клыкову.

- Императора убивают третий раз, - произнес хозяин кабинета. - Сначала иудейский комиссар Юровский из своего личного нагана, по заказу хозяев. Потом - свердловский боров, взорвав Ипатьевский особняк. Теперь - снова, и опять на рассвете.

- И заказчики у всех одни и те же, - добавил Киреевский. Он хорошо помнил тот майский день прошлого года, когда открывали монумент последнему русскому царю-мученику. Было необычно светло и по праздничному торжественно, хотя где-то неподалеку каркали слетевшиеся вороны. Присутствовали представители Думы, исполнительной власти, монархических и патриотических организаций. Некоторые из них входили в Русский Орден и хорошо знали друг друга. Была тут и затесавшаяся каким-то инородным телом супруга Президента со своей свитой, чье лицо с натянутой застывшей улыбкой ничего не выражало. Телевизионщики и журналисты суетились, крикливо обмениваясь шутками, - ждали, когда спадет покрывало: их самодовольные, сытые физиономии также не смогли проникнуться благостью момента. Анатолий Киреевский бывал в мастерской Клыкова, беседовал с ним, видел макет памятника. Но сейчас, когда он предстал перед ним во всем величии и трагической предрешенности судьбы, с бронзовыми буквами на постаменте: 'Государю Императору Николаю II - Русский народ с покаянием', его охватило сильное волнение, словно он вдруг оказался рядом с фигурой живого монарха; возвышенная светлая радость и грусть одновременно, боль невозвратимой утраты и надежда на возрождение... Наверное, то же самое

Вы читаете Третьего не дано
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату