Поднялась и с гордо выпрямленной спиной пошла к выходу.
Снаружи оказался тот же самый лес, так что пространственно мы улетели, пожалуй, не так далеко. А вот по времени?
Метрах в ста над кронами деревьев поднимались обрывистые скалы, очень похожие на те, от которых я так по-идиотски ушла. Где сейчас сходят с ума от тревоги за меня ребята и девчата.
Эх, дура я, дура!
– Туда, – указал рукой мой сопровождающий. Кроме него, из тарелки не вышел никто. Непонятно. С одним-то я разделаюсь без проблем. Неужто он этого не понимает? Ну-ну… Только что делать потом? Если меня увезли хотя бы на полсотни километров, по тропическому лесу мне этот путь не пройти.
И вдруг меня осенило. Как же я раньше не додумалась? Наверное, гипноз, что увел меня от пещеры, действовал. А сейчас, значит, перестал?
Нужно просто позвать на помощь! Мысленно. Неужели не услышат? Дагоны, умеющие читать мысли, Андрей, Сашка, старик Удолин, наконец. Они же сейчас только обо мне и думают, ищут, все на меня настроены! Если я позову
Я резко остановилась и села на траву.
– Что с тобой? – спросил конвоир.
– Подожди, отвернись, мне плохо… – скривила лицо и очень натурально изобразила рвотный спазм. Прикрыла рот ладонью и махнула свободной рукой в сторону скал.
Он послушно отвернулся. Надо же, все-таки есть в них что-то человеческое!
Продолжая давиться и всхлипывать я, собрав все душевные силы, бросила в пространство отчаянный, почти предсмертный зов. Как зовет на помощь неизвестно кого тонущий человек. Я очень боялась, что меня
Не оборачиваясь, он спросил:
– Тебе помочь?
– Ничего не надо, я сейчас…
Продолжая взывать «ко всем, кто меня знает», я сделала еще кое-что. Отстегнула с шеи кулон- талисман, подаренный Олегом, и повесила его на ветку куста за спиной. Жаль, конечно, расставаться, но зато, если окажутся здесь друзья, поймут, что не ошиблись местом. И талисман вернется ко мне, как Поликратов перстень.
Вытащила сигареты, закурила. Надо же нервы окончательно успокоить. Заодно две штуки раскрошила, бросила в траву. Если друзья будут меня с помощью роботов искать, наверняка настроят им зрение, обоняние, слух на полную мощность. Значит, запах виргинского ароматизированного табака те обязательно учуют, слишком он отличается от любого естественного.
– Ладно, пошли, – сказала я, вставая. – Куда ты меня тащишь?
– Никуда не тащу, сама идешь, – ответил, поняв мои слова слишком буквально. Не слишком хорошо они в русском языке, а значит, и в нас, людях, разбираются. Работают в основном на эмоциях. Буду иметь в виду. Но кто они все же такие? На дуггуров, что нам Шульгин в своем фильме показывал, совсем не похожи. Может, из Антоновых приятелей-форзейлей, что его после побега ловят? Так почему здесь и зачем им я? Как заложница, вдобавок – слабое звено? Открыто напасть на всех сразу не рискнули, одновременно с Новиковым, Сашкой, Ириной им справиться не под силу? Все может быть. Да что толку гадать. Скоро и так все узнаю…
Конвоир подвел меня к сплошной отвесной скале, заросшей мохом и ползучими растениями. Что-то такое сделал пальцами, камни разъехались в стороны, открывая темный проход.
– Иди – сказал он, по-джентльменски пропуская меня вперед.
– Сам иди. Я темноты боюсь, – и тут же для убедительности вспомнила, что в детстве действительно боялась ее до истерики. Не ночной – темноты закрытых помещений.
Странно, но мой прием сработал. Бывший «ангел» шагнул вперед, бросив через плечо:
– Не отставай.
Мне только этого и надо было. Зажатым в кулаке тюбиком губной помады я нарисовала на камне жирный размашистый крест, патрончик бросила на землю. И вошла. Больше я ничего сделать не могла. Осталось одно – ждать и надеяться. Скалы у меня за спиной сдвинулись, окончательно отрезая от свободы…»
Лариса, замолчала, откинулась на подушку.
– А дальше, дальше что было? – жадно спросила Анна. Будто увлекательную сказку прервали на самом интересном месте.
– Что дальше – завтра расскажу. Устала я. Спать хочу. Вернутся Шульгин с профессором, вместе и обсудим. Гасите свет.
И снова Ирине показалось, что Лариса ведет себя, как запрограммированная. Сначала говорила много и долго, перегружая «отчет» ненужными подробностями и лирическими отступлениями, и вдруг – стоп! Будто пленка в диктофоне кончилась. Но заставлять ведь не будешь. Пусть отдыхает.
– Ну спи, спи…
Дождь снаружи почти прекратился, с неба сыпалась мелкая морось. Ирина вылезла из фургона, подошла к соседнему. Сквозь щель между тентом и пологом пробивался слабый свет. Она легонько постучала пальцами по бортику. Выглянул Новиков, увидел подругу, бесшумно спрыгнул на траву.
– Что там у вас?
– Почти нормально. Выговорилась, теперь заснула. А Олег?
– Тоже спит. Что-то интересное она сказала?
– Много интересного. Пойдем хоть туда, что ли. – Она указала на третий фургон. – Что-то уж больно много непонятного в ее рассказе. – Роботам прикажи усилить бдительность. Мало ли что…
– Бдительность у них всегда одна, то есть – высшая. Не беспокойся…
Третий фургон, до поры не требующийся хозяевам, роботы, приобретшие в ходе этой экспедиции очередную порцию опыта и самостоятельности, превратили в опорный пункт и базу снабжения. Трое несли караульную службу по дальнему периметру, один охранял непосредственно стоянку и присматривал за двадцатью лошадьми, согнанными в импровизированный кораль. Еще двое, не нуждаясь в освещении, поделили обязанности. Один раскупорили ящик патронов и набивал пулеметные ленты, второй чистил и смазывал оружие.
– Порядок в танковых войсках, – сообщил Андрей Ирине, – весь контингент при деле. А вы, ребята, – это уже роботам, – тоже на улице подежурьте. Особое внимание – первому фургону. Находиться рядом, слушать, наблюдать. Если с хозяйкой Ларисой что-то случится, настраивайтесь – ты на скорую медицинскую помощь с уклоном в психиатрию, ты – на противодействие неизвестной угрозе извне, как бы она ни выглядела. И срочно поднимайте меня. Все понятно?
– Так точно. Неизвестная угроза – какого рода? – спросил как раз Джонсон, имеющий опыт работы в паре с Новиковым.
– Тебя что – из Урюпинска призывали? Если бы я знал – непременно объяснил. Угроза – все, что не связано со знакомыми тебе людьми, а также профессором Удолиным. От атмосферных явлений до появления привидений. Совсем просто – все, что выходит за пределы нынешней обстановки. Дошло?
– Так точно, дошло.
– Но и меру знай, – вставила Ирина, – а то таракан неизвестного науке вида на поляну приползет, устроишь тут боевую тревогу…
– Я понял, хозяйка. Без крайней необходимости мы вас тревожить не станем.
И тут же тропический дождь снова припустил. Не настоящим ливнем, просто очень сильно. Андрей с Ириной забрались внутрь фургона. Хорошо все же, когда имеется такое укрытие. От облучка и переднего отделения, где осталось оружие, их отделял еще один, внутренний полог. Защелкнув его боковые и нижние стальные застежки (гораздо надежнее, чем «молнии» или «липучки), они тоже ощутили себя хоть на час- другой, но изолированными от внешнего мира. Да ведь и вправду. Дождь и ветер тент не пробьет, пули – тоже. Верный Джонсон не позволит даже Левашову внезапно нарушить их покой.
– Так я слушаю, – сказал Андрей, поудобнее устраиваясь на боковом диване-рундуке.
