Утро космоса. Королев и Гагарин

– Ну и что такого? – Козлов не удивился.

– В этом-то и дело, – торжествующе сказал Ман­гулов. – Их летом все видят, а я зимой. Впервые зи­мой. Чувствуешь: может, большое открытие в науке по­лучится.

– Сообщил? – заинтересовался Козлов. Ему хоте­лось, чтобы этот странный, но очень милый человек действительно сделал открытие. Даже сон немного сняло.

– Они отвечают: не может такого быть! – Мангу­лов встал из-за стола, подошел к окну. – Как не мо­жет быть, когда я это облако несколько раз видел и из этого окна тоже. Ты-то веришь мне?

– Конечно.

– А может, ты до вечера останешься? – с надеж­дой спросил Мангулов. – Вместе посмотрим… если оно опять появится.

– Сегодня не могу.

– Я понимаю. – Мангулов огорчился, хотя знал, что скоро Козлову вылетать. – Поговори с этими, что в тайге, может, кто из них у меня заночует.

– Обязательно. Сам привезу, – пообещал Коз­лов, – если, конечно, смогу забрать их.

– Я могу дойти, – предложил Мангулов, – здесь верст двадцать, не больше. Снег глубокий, но добраться можно. Бывало и не такое… А меня не прихватишь? В крайнем случае в поселке оставишь, там у меня дела всегда есть.

Козлов, еще несколько минут назад решивший про себя не брать Мангулова («Тот будет обязательно про­ситься, наверное, и разговор об облаках затеял для это­го»), вдруг согласился.

– Подведешь ты меня, но начальство далеко… – сказал Козлов.

Мангулов не ожидал, что летчик сдастся так быстро, и даже растерялся.

– Можно объяснить производственной необходимос­тью, – серьезно сказал он, – в моем районе падает ра­кета, должен же я поглядеть на нее?..

– Какая ракета? – не понял Козлов.

– Обыкновенная, космическая. – Мангулов озорно подмигнул. – Думаете, от Мангулова можно скрыть?

Козлов теперь понял, почему так много радиограмм пришло в Туру за минувшие сутки.

Метрах в двухстах от «шарика» торчал бугорок, словно специально созданный для посадочной площадки вертолета. Спилить и убрать десяток деревьев потребо­валось каких-нибудь два часа, и Палло передал радио­грамму, что готов принять Козлова.

Теперь можно было заняться «шариком».

Палло сдержал то естественное любопытство и не­терпение, возникшие у него, когда вся группа собралась у контейнера.

– Торопиться некуда, – переборол себя Палло. – Будем действовать так, словно ничего не произошло.

Он понимал нелепость сказанного, но привычка чет­ко соблюдать инструкцию, а именно в ней было опре­делено не приступать к эвакуации «пассажиров», пока не придет вертолет, все-таки победила.

– Очень холодно, – добавил он, оправдываясь, – она может замерзнуть.

– Неужто ты веришь? – удивился Симонов, тот са­мый Гриша Симонов, с которым Палло работает уже три года и с которым разыскивал «головки» ракет на Камчатке и спускаемые аппараты кораблей- спутников.

– Я безнадежный оптимист, – улыбнулся Палло, – но меня СП предупредил, чтобы там, – он кивнул в сто­рону «шарика», – все было сохранено по возможности так, как есть… Короче, приказ готов: посадочная пло­щадка. Ясно?

Конечно же, Палло не верил в чудеса. Еще там, в расчетном районе посадки, где они ждали этот контей­нер, стало ясно: «нерасчетная траектория спуска» под­разумевает гибель и собачки, и всей «начинки» аппара­та. Баллистики быстро подсчитали: перегрузки плюс ги­гантская температура. «Шарик» должен рассыпаться и сгореть. То, что он, обуглившийся, весь в сплетении про­водов, лежит сейчас перед ним на снегу – это действи­тельно чудо. Оболочка все-таки выдержала, и Палло воспринимал находку «шарика» как подарок. Прежде всего коллективу Королева. Ведь прошло хоть и неза­планированное, но чрезвычайно важное испытание. Ну а биологи и медики? Они тоже кое-что получат, если, ко­нечно, что-то сохранилось внутри…

Вертолет завис над ними неожиданно быстро. Всего несколько минут назад Палло передал радиограмму, а уже над лесом слышался рокот мотора.

Летчик сделал два круга над ними, присматриваясь к площадке, а затем уверенно посадил машину.

Из вертолета первым вывалился кряжистый мужи­чок в оленьей шубе, подмигнул Палло и, ничего не ска­зав, вонзился в снег. Отчаянно работая руками, он на­прямик поплыл к «шарику», хотя чуть в стороне уже пролегла тропа, протоптанная группой. Возможно, он не заметил ее, так как она уходила к палатке, а отту­да тянулась к «шарику». Впрочем, Мангулов скоро со­риентировался и, прежде чем Палло успел остановить его, уже добрался до контейнера.

– Он только посмотрит, – услышал Палло, – это наш метеоролог.

Арвид Владимирович недовольно взглянул на лет­чика.

– Туристов возите? – крикнул он. Летчик сделал вид, что не услышал. Палло забрался в кабину.

– Сможете взять его? – Палло показал на аппа­рат. Он решил не обострять отношения с летчиком.

– Сколько весит? – Козлову не понравился этот человек, который вел себя так, словно и вертолет, и эта тайга принадлежат ему.

– Чуть больше двух тонн.

В голосе Палло звучали требовательные нотки, и это вызвало новую волну неприязни, хотя Козлов чув­ ствовал, что оснований для нее нет. Но бывает так: не понравится человек с первого взгляда, потом уж не пересилить себя.

– Во-первых, просеку прорубать надо, иначе не возьмешь, – сказал Козлов, – ну а во-вторых, у нас ограничение – до тонны. Да я уже передавал вам…

Нет, определенно долговязый, кажется, Палло – так он представился тогда из Туруханска, – раздражал Козлова. Такие элементарные вещи, как грузоподъем­ность вертолета, знал в Туре каждый мальчишка… Коз­лов подумал, что этот неприятный человек, привыкший командовать – властные нотки чувствовались даже в его вопросах, – сейчас начнет его уговаривать. Однако тот коротко бросил:

– Ну что ж, найдем других… Ждите, через полча­са возьмете моего человека.

И выпрыгнул из кабины.

«Ну-ну, прыткий очень, – обиделся Козлов, – «дру­гого найдем». Побегаешь за две тысячи километров, мо­жет, и найдешь…»

А Палло оставался доволен летчиком. Сдержанный, упрямый. Разозлился, что опять его спрашивали о гру­зе, но сдержался. С такими людьми Палло срабаты­вался, не впервые его встречают «в штыки». Ничего, потом привыкают. В их деле должен быть человек, сло­во которого – закон. Пожалуй, он немного подражал СП, как и все, кто работал с Королевым, у других это получалось, но Палло казалось, что суровость и рез­ кость в их деле необходимы. Как в армии. Единонача­лие. А распоряжения обсуждению не подлежат.

У «шарика» копошился тот самый метеоролог. Пал­ло недовольно глядел на него, но мужичок спокойно продолжал отковыривать черные кусочки обмазки.

– Как уголь, – бормотал он, – силища-то какая в воздухе. Словно после пожара…

– Нельзя. – Палло схватил Мангулова за руку. – Ни в коем случае нельзя. Опасно… И идите к вертоле­ ту… Слышите, к вертолету!

Мангулов послушался. Он попятился от этого чело­века, чье лицо покраснело то ли от гнева, то ли от мо­роза.

Но Палло уже забыл о нем. Волнение, которое уже не раз испытывал он при вскрытии аппарата, сейчас на­хлынуло, и он коротко бросил: «Инструменты!» Он не сомневался, что рядом Симонов.

– Не торопитесь, – услышал он голос Комарова. – Я отослал всех к вертолету. Да и ты отойди. С этим «шариком» нельзя спешить.

Палло отшатнулся от аппарата. В тоне Комаро­ва чувствовалось беспокойство, которое не было свой­ ственно ему. За эти сутки Палло неплохо узнал на­парника.

– Тебя что смущает? – Палло, несмотря на свою категоричность, всегда выслушивал мнение других,