кассетный магнитофон с приемником.
Самурай ткнул пальцем в кнопку магнитофона, зазвучала музыка. Нелюбимый Игорем рэп. Под рваный, напористый ритм ударных англоязычный рэпер наговаривал текст скороговоркой, то и дело бренчала гитара, подвывали духовые инструменты.
– На фига музыка?
– На всякий случай. В приемнике «глушилка», на случай подслушивания спецаппаратурой, а музыка для того, чтобы ваша телохранительница из соседней комнаты не смогла подслушать наши переговоры.
– Опомнитесь, какая «спецаппаратура»? – Игорь подошел к столу, отодвинул стул, уселся, как и было предложено, напротив гостя.
– Скажете, и телохранительница не прячется за дверью в смежное помещение?
– А вот за музыку спасибо. Мне тоже совершенно не нужно, чтобы Женя слышала, о чем мы тут с вами разговариваем. Стыжусь, что сам не допер позаботиться и устроить звуковую завесу.
– Ценю вашу самокритичность, Михайлов. Полезное качество для дилетанта. Между прочим, особенно изощренного подслушивания я не опасаюсь, просто другого магнитофона, без «глушилки», у меня нет.
– Тогда понятно, – Игорь глотнул кофе. – Вам кофейку не предлагаю, кончился порошок.
– Я не пью растворимый.
– Вы, конечно же, пришли ко мне никем не замеченный?
– Конечно.
– И никто, кроме меня, не знает о вашем местонахождении.
– Кроме вас и телохранительницы. Для остального населения планеты наша встреча – тайна.
– Даже для ваших... гм-м... руководителей.
– Для всех. Разумеется, если вы, Михайлов, смолчали о моем утреннем телефонном звонке.
– Евгения, притаившаяся по соседству, знала, что кто-то должен прийти, некая абстрактная и опасная личность, остальные не в курсе... Да и кому на вас жаловаться, сами подумайте? К тому же вы весьма убедительно шантажировали меня здоровьем близких.
– Передергиваете, Михайлов. Вы умный человек и, бесспорно, сообразили – я блефовал. Слышал про существование вашей мамы и сестренки и помянул их, чтобы вы сгоряча не проболтались Вычипало о содержании звонка и личности позвонившего.
– Значит, ваш визит – частная инициатива? Выходит, вы не имеете на него санкции от ваших руководителей?
Визитер вместе со стулом отодвинулся от стола, закинул ногу на ногу. Улыбнулся.
– Я взрослый дядя, вполне самостоятельный и ответственный... – он прибавил громкость магнитофона, скрестил руки на груди и продолжил: – Господин Михайлов, вы дважды упомянули каких-то моих «руководителей», из чего я вправе сделать вывод, что вы имеете какой-то свой взгляд на драматургию наших взаимоотношений и на все, что случилось вообще. Я был бы рад выслушать, как вы себе мыслите мотивы, ход, причины и следствия всего, что случилось. Мне интересна ваша версия, Михайлов. Поделитесь со мной соображениями?
– Отчего же не поделиться? – Игорь одним глотком допил теплый кофе. Тряхнул головой, задумчиво заглянул в пустой стакан и заговорил:
– Погибает пацан, боец, бык или как он там называется, неважно... погибает человек Зусова. В январе. Тринадцатого числа. После его смерти Зусов получает послание, выклеенное из газетных букв. Естественно, Иван Андреевич вспоминает события двухлетней давности, серийные убийства девушек-невест, нож в спине московского орла-милиционера с тремя шестерками, и, разумеется, Зусов озадачен. Иван Андреевич вздрючивает полковника Вычипало, мент, как и два года назад, напрягается на полную катушку, однако безрезультатно. Милиционеры проверяют всех, кто состоит или состоял на учете в психиатрических диспансерах, и вообще всех, кто хотя бы раз обращался к психиатру, а также ранее судимых и лиц, замеченных в склонностях к нетрадиционной религиозной ориентации. Результат – ноль. Меж тем совершается второе убийство. Зусов вымещает собственное бессилие и злобу на Вычипало. И тут появляетесь вы. Я думаю, Зусов лукавил, когда говорил мне, мол, ему в лом просить о помощи своих Больших покровителей и деловых партнеров. Я думаю, именно Покровители порекомендовали Зусову специалиста по кличке Самурай. А вы его предали. Точнее – продали. Вас перекупили. Генералы и маршалы криминалитета действительно благоволят Ивану Зусову, а перекупившие вас старшие лейтенанты давно мечтали, чтоб ефрейтор Ваня поскорее сам по себе загнулся, и тут – бац, такой удачный расклад наметился. Посторонняя лейтенантам чума доконает наконец ефрейтора Зусова с вашей помощью, а вернее, из-за отсутствия оной, и можно будет лейтенантам честно доложить в генералитет – погиб на боевом посту Иван. Когда вы разгадали принцип, по которому убивал маньяк?
– После третьего трупа. Парня сожгли, и я расшифровал ребус. Откуда вам, Михайлов, известно об убийствах двухлетней давности?.. Погодите, сам соображу... Вычипало протрепался, правильно?.. Ладно, не будем отвлекаться. Итак, третья жертва сгорела, и я разгадал ребус.
– И поняли, что для успешного завершения вашей миссии нужно всего лишь потянуть время. Разумеется, изначально Зусов ввел меня в игру с вашего благословения. Вы же – гений спецопераций! Вам нужно было демонстрировать деятельность, а реально – тянуть время. Вот вы и придумали сказку, мол, вас, шпиона, вот-вот расшифруют какие-то мифические враги. Скажите, насколько быстро, вписав в последние клеточки кроссворда слово «взрыв», вы догадались, где, когда и что взорвется?
– Сразу, как только расшифровал ребус... В целом, ваши умозаключения, господин Михайлов, небезынтересны. Однако вы не в силах представить, как я переживал, вдруг Зусов не вернется к празднику Пасхи на родину из столицы.
– А когда он вернулся, когда приехал я, вы сначала обрадовались, все, мол, идет, как и задумано – хлопоты с ботаником, якобы отвлекающим на себя внимание врага от главного резидента, на самом деле отвлекали Ивана Андреевича от реальности, время шло, и финал неотвратимо приближался, но под конец, в канун апофеоза, вы дали слабину, звякнули ботанику. Вы звонили, чтобы меня расслабить, ведь в потенциале я тоже мог разгадать ребус, ибо владел всей необходимой для этого информацией, плюс подсказкой – запиской со словом «сегодня». Вам было бы чертовски обидно, если бы... Впрочем, почему я говорю «бы»? Представляю, как вам было обидно и досадно, когда сбылись ваши самые нехорошие предчувствия. Знаете, в чем вы просчитались? Нет? Не знаете? Ваш просчет в чрезмерно тщательном выборе времени звонка. Да! Именно так! Просчет в расчете, как бы это ни звучало парадоксально, но это так... Вы рассчитали время звонка таким образом, чтобы я ни в коем случае не успел обстоятельно обсудить с Иркой все вами сказанное. Это меня настораживало и заставляло нейроны моего мозга работать особенно активно!
– Не судите меня слишком строго, господин Михайлов. Победителей не судят. В конечном итоге моя миссия удалась. Снимите грех с души, признайтесь – это вы замочили Зусова? Вы тоже его предали? Да? Игорь? Молчите, Михайлов? Что ж, молчание – знак согласия. Поздравляю, Михайлов, прекрасно воспользовались стечением обстоятельств: и меня выручили, и себя проявили с наилучшей стороны. Наверное, прикончив маньяка, врезали Зусову «граблями» по глазам, схватили обрез и бабах в Иван Андреича!
Игорь осторожно выпрямился на стуле, помассировал обеими руками поясницу. Радикулитная боль усиливалась. Хотелось расслабиться. Однако время для отдыха еще не настало, и расслабляться, как в прямом, так и в переносном смысле, ни в коем случае нельзя.
– Интересно, что бы вы делали, если бы Зусов остался живым и невредимым? – спросил Игорь, медленно, не торопясь опуская плечи и убирая ладони с пояса.
– Вы рассказали Зусову про мой вчерашний телефонный звонок?
– Да.
– А я бы убедил Ивана Андреевича, что никакого звонка не было, что заговорщики нас с ним перехитрили, меня, настоящего Самурая, вычислили, вас, Самурая поддельного, завербовали.
– Лихо! Лихо вы умеете интриговать.
– Умею... Михайлов, как вам кажется, зачем я напросился к вам в гости?
– Вы намерены сделать мне некое предложение. – Игорь взял в руку пустой стакан со стола, взвесил его на ладони, подбросил, поймал. – В случае отказа вы попробуете меня ликвидировать.
Сначала у Самурая затряслись плечи, вслед за плечами затряслась голова, раскосые глаза
