– Я Дженни.
– Неужели? Прекрасная Дженни! Как же, нам про тебя все известно.
Дженни взглянула на Тристрама. Тристрам замер.
– Нам про тебя все известно, – повторили они хором.
– Болтаете, сами не знаете, что, – сказал им Тристрам.
– Так уж и не знаем. Значит, прогуливаемся субботними вечерами, да? Тут все ясно, а, братва?
– Заткнитесь. Ни черта вы не знаете, – зловеще прошипел Тристрам.
Дженни сжала его локоть. Парни это заметили, кто-то показал на них пальцем и подмигнул.
– Нас семеро, а он – заткнись. Ох, важная птица, этот Холланд. И ведь не боится! Ну, понятно, когда рядом такая поддержка. Значит, девушку прогуливаем, да? Прогуливаем!
Дурных помыслов у них все же не было.
– Сказал же вам, заткнитесь!
– Нервы! Нервы! – закричали они хором. Тристрам взял Дженни за руку и попытался пройти мимо ребят. Но их не пропустили.
– Шли бы на свою дурацкую вечеринку! – Эти шутки Тристраму явно надоели.
– Тристрам, не надо, – попыталась успокоить его Дженни.
– «Тристрам, не надо», – скопировал ее кто-то из ребят. – «Тристрам, не надо», – закричали все они фальцетом. – Тристрам, Тристрам, Тристрам, – затянули они нараспев. – Не гуляй по вечерам. Тристрам, Тристрам. Гуляет по вечерам с Дженни. Дженни. Прогуливается с Дженни. Дженни. Дженни.
Тристрам неожиданно улыбнулся, поднял глаза к небу, скривился – и врезал ближайшему из парней по лицу.
Парень отступил на шаг, и секунд пять стояла полная тишина. Потом, оттеснив Дженни в сторону, они пошли на него. Все продолжалось не больше минуты. Шестьдесят секунд мелькали кулаки, руки, ноги – легкая потасовка. Дженни, обхватив себя руками, стояла у входа в аллею и молча смотрела на драку. Шестьдесят секунд. Тристрам лежал на земле, держась руками за живот, кто-то напоследок пнул его в грудь. И семь парней убежали, распевая: «Тристрам. Дженни. Тристрам. Дженни».
Дженни склонилась над ним. Он не плакал. Медленно, опираясь на руку Дженни, поднялся на ноги. На правой щеке появилась царапина, из уголка рта стекала малюсенькая струйка крови. Глаза его были широко раскрыты, будто он сгорал от любопытства.
– Изо рта кровь – они тебя порезали?
– Нет, – пробурчал он. – Просто язык прикусил. И он одарил ее нежной улыбкой.
Он согнулся, все еще держась за живот, а она тем временем утирала кровь с его лица.
– Ничего страшного.
Он снова ей улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.
– Они тебя не сильно? Тристрам покачал головой.
Мимо прошел человек. Вдруг он остановился и вернулся.
– Ты цел, сынок?
– Да, все нормально. Маленький несчастный случай. Мужчина вгляделся в детские лица.
– Ты ведь дочка Траншанов? Она кивнула, но ничего не сказала.
– У тебя точно все на месте, сынок?
Но Тристрам смотрел на Дженни, и они уже шли по аллее. Мужчина что-то пробормотал себе под нос.
У ворот храма они остановились. Посмотрели на главную башню, повернулись и пошли домой.
– Тристрам, ты хоть знаешь, который час? Мама просила тебя не задерживаться.
– Извини, – пробурчал Тристрам, потому что у него болел язык.
– Что это у тебя с лицом?
– Упал.
– Упал? Понятно. Все два часа так и падал?
– Мы ходили гулять. К собору.
– К собору? Ничего себе, прогулочка. Совсем не обязательно мне врать.
– Правду говорю. Мы ходили к собору. Тристрам поднялся, чтобы выйти из комнаты.
– Куда это ты? Мы же разговариваем. Разве я сказал тебе, что ты можешь идти?
– Извини.
– И не говори со мной таким тоном.
– Извини.
