– Родители, кто же еще. Траншаны пришли сюда. Они поцапались.
– Совсем сдурел.
– Только не я. Я сам все слышал.
Тристраму не хотелось поддерживать этот неприятный разговор.
– Неужели тебе неинтересно знать, что они не поделили? Это к тебе относится.
– Опять начинаешь, да?
– Так вот, они поцапались из-за тебя и Дженни. Мы с Вероникой все слышали. Ее родители заявили, что ты ей не пара и не должен с ней встречаться, а отец на них наорал и выставил.
– Я тебе не верю. Не могло такого быть. Не верю. Ты сдурел, совсем спятил.
– Спроси Веронику. Она рядом со мной стояла. Твои с Дженни прогулочки тю-тю – сам увидишь.
– Не хочу я слушать твои дурацкие басни. В Лондоне совсем умом повредился. Не верю я тебе. Оставь меня в покое.
– Пожалуйста, скоро сам все узнаешь. А то вы все гуляете да гуляете. Прогуливаетесь. Считай, что накрылись ваши прогулки.
– Я тебя, кажется, в воскресенье предупредил. Смотри, не поздоровится тебе.
– Один будешь бить или Дженни на помощь позовешь? Заодно, глядишь, еще чем-нибудь займетесь.
– Иди отсюда. Оставь меня в покое. Не хочу я этот бред слушать.
– Ладно, скоро сам все узнаешь. Потерпи чуток.
Дженни причесывалась за туалетным столиком. Вошла Вероника и уселась на кровать. – Как в школе?
– Все отлично.
– Домой снова с Тристрамом шла?
– А что?
– Да так. – Вероника принялась чистить ногти о нижние зубы. – Мама с папой сегодня были у его родителей. – Она оглядела ногти. – Насчет тебя.
– То есть как?
– Так. Пошли к ним поговорить насчет тебя и Тристрама. И поссорились.
– Ты-то откуда знаешь? – Дженни посмотрела на сестру в зеркало. – Тебя же там не было. Но хорошо, что они наконец познакомились.
– Я была у Филипа. И мы поневоле все слышали. Они кричали, на чем свет стоит. Мама с папой сказали, что он тебе не ровня, тут мистер Холланд и взвился.
– Ты просто врушка, злая врушка, – сказала Дженни, не принимая сестру всерьез.
– Это ты так считаешь. Тебе же помочь хочу. Все-таки ты мне сестра. Они тебе запретят с ним видеться. Так что знай заранее.
– Врушка.
– Нет же, говорю тебе. Мы все слышали. Они так орали, что не услышать было нельзя.
– Ты гадкая и злая врушка. Я тебе не верю. Оставь меня в покое и дай мне причесаться.
– Ну, если тебе моя помощь не нужна… Только не говори потом, что я тебя не предупредила. Сегодня ты со своим драгоценным Тристрамом встретилась в последний раз.
– Ты дурочка и врушка. Врушка. Врушка. Не знаю, зачем тебе это надо. – Дженни, казалось, вот-вот заплачет. – Оставь меня в покое.
Гордо вздернув нос, Вероника вышла из комнаты.
– Я только хотела тебе помочь.
ГЛАВА 43
У меня с Тристрамом был уговор: если он хочет, чтобы я подвез его в школу, без двадцати девять он должен стоять у моей машины. После понедельника он не появился ни разу, да и в школе я его не видел. Поскольку много народу валялось с гриппом, я его отсутствию не придал особого значения. Моя голова и мое время были заняты другими вещами. Благодаря машине я вдруг стал популярен. По вечерам меня все время куда-то приглашали. Кого-то все время надо было подвезти.
Не доносилось и пересвиста. Два раза – если не больше – их свист слышался мне во сне. Я даже был готов проснуться и выглянуть в окно, но пересилить природу не смог.
Потом, под вечер в пятницу, к нам пришли мистер и миссис Холланд. Мама кликнула меня снизу – оказалось, им требовался я. Очень мило. И очень странно. Не видел ли я Тристрама, спросили они. Когда? После понедельника. Нет, не видел. А Дженни? Нет, Дженни тоже. А в чем дело? Что случилось? Исчезли они, вот что. В понедельник? В понедельник. Почему же вы пришли ко мне только сегодня? Почему?
– Мы решили, что это просто шутка. Что они вздумали нас проучить. Мы из-за них поскандалили. И решили, что это просто шутка.
– Шутка? – не мог понять я.
