нашел меня. После этого Вимана стала мрачна – я чувствовала ее настроение. Она ненавидела тебя все больше и больше и мечтала уничтожить тебя, дабы я снова осталась одна. Такой возможности ей не представилось, ибо я всегда находилась рядом с тобой и моя воля была сильней.
Но скоро я покину тебя, я тебе придется продолжать путь в одиночестве.
Печаль зазвучала в ее голосе. Гвальхмай хотел что-то сказать, но Коренис подняла руку.
– Ты видел сияние, которое распространяется по всему моему телу. Ореол света переливается вокруг меня, и сияющий живой металл постепенно превращается в тусклый и мертвый от этого излучения. Жесткие лучи смертоносной энергии прошли сквозь меня, когда я оказалась на их пути, и вызвали к жизни реакцию распада. Вимане передалось это от меня. Наши клетки теряют свою жизненную силу и вновь становятся неодушевленным металлом или, разрушаясь, превращаются в обволакивающий мое тело туман мерцающих частиц.
Когда этот процесс закончится, мы с Виманой умрем. Но прежде, чем это произойдет, я выведу тебя на твою дорогу.
Ты не можешь пересечь широкий океан на хрупкой деревянной лодке. Это опасно. Некогда люди Атлантиды отправились в плавание по Морю Змей на деревянных судах и утонули. Змеи прогрызли днища их кораблей, и те шли ко дну. Лишь металл может устоять против зубов чудовищ.
Вимана не успеет доставить тебя через океан к месту твоего назначения. Поэтому мы отправимся на север, в холодные воды с плавучими ледяными глыбами, и будем продвигаться от земли к земле до тех пор, пока корабль еще будет повиноваться моим приказам.
Затем мы расстанемся. Ты пойдешь через незнакомые страны в нужном тебе направлении пешком – обретая друзей среди их обитателей, одалживая лодки для переправы через водные препятствия, – и будешь двигаться по побережью материка непродолжительными переходами до тех пор, пока не достигнешь своей цели и не передашь послание кому нужно. Однако у меня есть предчувствие, что это путешествие займет у тебя значительно больше времени, нежели ты предполагаешь.
– А ты? – спросил Гвальхмай. Коренис улыбнулась.
– Я? Не думай обо мне. Скоро я узнаю, какой конец назначен мне судьбой и Ахуни-и.
Шли дни плавания. Вимана покинула побережье и двинулась на северо-восток, обходя стороной негостеприимные острова. Порой люди в обтянутых кожей челнах выходили на перехват их судна, но оставались далеко позади. В других местах косматые звероподобные дикари спускались к воде, и, ничего не боясь, грозили им дубинками, призывая незнакомцев сойти на сушу и принять смерть.
Они продолжали идти вперед по древней карте. Большую часть времени Коренис проводила у пульта управления и общалась с молодым человеком по возможности меньше, ибо боялась, что его обожжет золотой туман, который выделялся из стен помещения и витал вокруг ее собственного тела, подобно дымке закатного облака.
Зловещий лязг и треск, доносящийся из машинного отделения, свидетельствовал о постепенном разрушении и распаде механизмов, и в один прекрасный день не замечать сии признаки стало невозможно.
Вимана к этому времени пересекла полосу льдов и неуклонно приближалась к полосе более теплого климата. Наконец они подошли к какому-то берегу. То была скалистая земля, которую Коренис не могла найти на своих картах. Но ее местоположение и дым вулканов на горизонте навели девушку на мысль, что это молодая земля, поднявшаяся из моря со времени гибели Атлантиды.
Если эту местность и населяли какие-то люди, то ни следа их не заметили путешественники за все время, что корабль-лебедь медленно двигался вдоль южного побережья. Заливов здесь не было, и удобных мест высадки тоже. Волны разбивались о негостеприимный берег, возле которого плавали принесенные из моря огромные обломки льда. Они были покрыты пылью, оседавшей после многочисленных извержений вулканов, и по ночам небеса озарялись красным светом, Путешественники посчитали данную землю островом. Единственным свидетельством того, что здесь побывал человек, явилась плывущая вверх дном обтянутая кожей лодка. Поблизости от нее никого не было.
Столб вулканического пепла и дыма высотой в десять тысяч футов стоял в середине острова, когда Вимана пристала к берегу. Место это казалось совершенно непригодным для высадки, но у Коренис не было выбора. Дальше плыть они не могли. Двигаясь с великим трудом – поскольку огнеупорное металлическое тело уже едва повиновалось ее воле – девушка помогла Гвальхмаю перенести провизию на отлого спускающийся к воде берег в конце длинного узкого залива, где впадала в море затянутая льдом река.
Волосы Гвальхмая совсем побелели под лучами, постоянно испускаемыми распадающимися клетками корабля. Но юноша убедился, что ловкость и сила его не убыла, когда они с Коренис взобрались по пологому ледяному склону на невысокую скалу.
Снег падал на суровую холодную равнину вокруг огромными мягкими хлопьями. Гвальхмай и Коренис сели и посмотрели вниз, на стоящий в ожидании корабль-лебедь. Облако танцующих золотых пылинок окутывало его, почти скрывая от взгляда. Подобное облако окружало и Коренис.
Каждое движение давалось ей с большим трудом, и у Гвальхмая сжалось сердце, когда он вспомнил, с какой веселой живостью когда-то давным-давно танцевала девушка по черно-белым квадратикам пола, заставляя звучать для него музыку.
– Итак, здесь мы должны расстаться. О Гвальхмай! Неужели я завела тебя так далеко на твоем пути лишь затем, чтобы оставить на смерть? Дух Волны не может быть так жесток к нам.
– Твоя богиня не позволила бы тебе стать настолько дорогой для меня, если бы все кончалось здесь. Теперь я знаю, что выпив волшебное зелье своего крестного Мерлина, я продлил себе жизнь. Ты, бесценная моя, которая странствовала по всему свету и смотрела на мир глазами многих людей в разные эпохи, должна найти способ вернуться ко мне. Конечно, в свое время нам будет позволено встретиться снова!
Коренис с усилием улыбнулась.
– Значит, ты, как и я, чувствуешь, что смерть тела не означает конца жизни? Тело мое умирает, но оно принесло мне мало радости. Чувствовать себя живой и знать, что ты из металла! Сознавать себя живой, ощущать человеческие желания и тосковать о любви! Жить так долго и страстно мечтать о смерти – и теперь умирать и жаждать любви! О Гвальхмай!
Все же эта жизнь значит мало для меня. В ней мы никогда не будем ближе друг к другу, чем сейчас. Если мы встретимся снова – пусть это случится в какой-нибудь будущей жизни.
