касается болезненно-твердый браслет коммуникатора, а рядом на пол ложится клипса.
– Код-Мар-ти-на-Ше-бо… – Я напрягаюсь изо всех сил, стараясь говорить как можно отчетливее, чтобы система правильно восприняла команду, и расплачиваюсь за это очередной порцией небытия…
– Ух, как тебя! Ну, просто живого места нет! – слышу голос. Но это не Мартин. Это Лонг.
Открываю глаза, стараясь удержать уплывающее сознание. Да, это Лонг. Сидит рядом со мной на полу и что-то делает с портативной аптечкой. Он замечает мои открытые глаза и говорит:
– Потерпи, Брайан, сейчас сделаю тебе пару инъекций и отвезу в больницу. Сюда врачей вызывать нельзя, они тут же сдадут тебя в полицию.
– По…ч… ему?
– Почему?! Ты еще спрашиваешь, почему?! – Лонг делает выразительную гримасу и кивает куда-то в сторону. – Да ты его просто на ломти покромсал, вот почему!
– Он… ме… ртв?
– Не то слово! Что тут у вас произошло?
– Ты… при… нес… ему… из… вес… тия… о… кар…тах? – вместо ответа спрашиваю я.
Впрочем, «спрашиваю» это слишком сильно сказано. Те нечленораздельные звуки, которые вылетают из моего сведенного судорогой рта, меньше всего похожи на слова, но Лонг понимает и переспрашивает:
– Какие известия? О каких картах?
Молча закрываю глаза. Надоело мне все это вранье.
Лонг делает инъекцию, а потом начинает распылять у меня по коже что-то невероятно приятное и холодное. Я едва не вою от наслаждения. Боль потихоньку отступает, а кожа, то есть то, что от нее осталось, полностью теряет чувствительность, но в целом мне становится значительно легче.
– Попробуй встать, – говорит Лонг.
Встаю, пошатываясь, и натыкаюсь взглядом на то, что осталось от лже-Ирвина. Ох, и не хрена себе! Зрелище довольно жутковатое.
– Неужели это я его так?! – вырывается у меня.
– Не знаю, но, похоже, кроме вас двоих и Сяти, здесь никого не было, – откликается Лонг. Он собирает аптечку и кивает в сторону лестницы. – Ну что? Уходим?
– Вначале я должен сделать кое-что.
Оглядываю пожарище. Часть кабинета уцелела. В частности, стол и визор-фон. Пытаюсь набрать код Паука скрюченными, обожженными и практически потерявшими чувствительность пальцами. Не с первого раза, но мне удается сделать это.
Кстати, Виктор по моей просьбе проверил адресата, им оказалось Главное Управление Полиции. Как пояснил мне Вик, сигнал, скорее всего, перехватывается по пути и переадресовывается истинному получателю так, что установить его практически невозможно.
Экран остается темным, но связь с Пауком установлена. Разворачиваю визор-камеру так, чтобы она транслировала труп лже-Ирвина, и говорю:
– Можешь полюбоваться на своего оперативника, мразь. Это тебе за Дика. И учти: на каждое, совершенное тобой или по твоему приказу убийство, я буду отвечать тем же, уничтожая твоих людей!
Лонг внимательно слушает мои слова. Я усмехаюсь горько – слушай, слушай. Может статься, они адресованы именно тебе!
По экрану визор-фона бежит ответ:
«У тебя остался двадцать один час. Потом Ирэн умрет. Паук».
– Что?! – восклицает Лонг. – Так Ирэн у Паука?!
Отключаю визор-фон и поворачиваюсь к нему.
– Как ты здесь оказался?
– Я следил за тобой, – после паузы откликается Лонг.
– Зачем?
– Мне так захотелось, – огрызается он.
Смотрю на него тяжелым взглядом.
– Ты ничего не хочешь рассказать мне, Лонг?
– Что именно? – прищуривается он.
– Понятно… Ладно, поехали.
– Куда?
– Ты ж собирался отвезти меня в больницу, забыл? Поехали к Рабишу. Надеюсь, дока при виде меня не хватит удар…
Дока удар не хватил – похоже, он уже привык к моим выкрутасам. Хотя при виде ходячей обугленной головешки, то бишь меня, Рабиш переменился в лице и вполне отчетливо матернулся. В устах такого интеллигента, как он, это прозвучало настолько дико, что я смутился и заискивающе пробормотал:
– Да ладно вам, док, подумаешь, пара ожогов. Бывало и хуже.
Его ответ заставил бы позеленеть от зависти и самого Билла – такого великолепного трехэтажного мата мне в жизни слышать не приходилось!
И вот я плаваю в каком-то лечебном растворе и пытаюсь думать. Я снова зашел в тупик. Понятия не имею, кто такой Паук и кто еще из оперативников внедрен в мое окружение. Можно, конечно, начать убивать всех знакомых подряд – от Лонга до Билла – в надежде, что среди них окажется Паук, и с его смертью Игра прекратится.
Усмехаюсь невесело – похоже, я на прямом пути в маньяки! Нет уж, лучше пустить себе пулю в лоб, и тогда, по крайней мере, мои друзья будут в безопасности. Кроме Грига. Но он – единственный, кто знал, на что шел. Он ввязался в эту Игру сознательно, а вот моего согласия никто не спрашивал. Как и согласия Мартина, Тома, Ирэн…
Нет, убивать Паука – не выход. В этом вопросе лже-Ирвин прав: на место одного Паука придет дюжина новых. Мне нужно обыграть не конкретного человека, а систему. Отлаженную военную машину. Но как?
Смотрю на мерцающие на стене цифры – это часы, которые по моему настоянию разместили в палате. 23:15. У меня остается меньше тринадцати часов…
– Ускорь свой метаболизм, Брайан. Помнишь, как я тебя учил?
– Григ! Это ты, Григ? Что ж ты не откликался-то, а? У меня тут такое творится!
– Знаю. Но сейчас тебе, прежде всего, необходимо вылечиться.
– У меня нет времени, Григ!
– У тебя полно времени. Давай, Брайан, приступай к лечению. Ну! Вдох-выдох, вдох-выдох…
Когда я заканчиваю самолечение и выныриваю из жизненно необходимого мне сна, часы на стене палаты показывают: 07:01. До назначенного Пауком срока остается всего-навсего пять часов…
– Итак, будем разбираться последовательно, – говорит Стин. – Вначале сформулируем вопросы, а потом уже будем искать на них ответы. Вопрос первый. Что так заинтересовало в твоих словах лже-Ирвина? Какой такой козырь ты ему дал? Вопрос второй. Почему все-таки Дик сделал ставку не у Ирвина? И третье. Кто такой Лонг? Оперативник или сам Паук?
– И четвертое, – вставляю я. – Как мне обыграть систему?
– Ну, это-то как раз просто. Перед тем, как изъять из бункера карты, я разработал план, который должны были реализовать я или Григ. Но я, как ты знаешь, погиб, а Григ попал в плен. Впрочем, схема работает до сих пор, и ты вполне сможешь сам довести операцию до конца.
Стин подробно посвящает меня в суть. План одновременно прост и неосуществим – для меня неосуществим, потому что для его реализации надо иметь на руках карты и свободу передвижения. Предположим, я возьму карты из хранилища, но об этом тотчас узнают Игроки, ведь наверняка за мной установлена тотальная слежка, от которой – я не тешу себя напрасными иллюзиями – мне вряд ли удастся уйти. В такой ситуации единственная надежда на верного помощника, которому я могу доверить местонахождение хранилища. Но я сейчас абсолютно уверен только в одном человеке – в Мартине. Надо
