Бандиты, уже не таясь, насобирали в реденьком лесочке сухих ветвей и разожгли костер. Каждому из пленников накрепко спутали запястья рук, вдобавок всех связали одной веревкой за ноги. После усадили возле огромного валуна, дали напиться из помятой фляги. Грузины, не обращая внимания на голодные взгляды русских, расположились у костра и принялись ужинать…
'Все как обычно, – вяло подумал Бельский, – мусульмане в полночь исполнят обряд – четвертую молитву намаза и тоже полезут в рюкзаки за провиантом. Потом все улягутся спать, оставив одного присматривать за нами. Все как обычно, кроме… Удивляет одно: если эти суки имеют целью доставить нас в определенное место живыми, то должны были бы облагодетельствовать парочкой заплесневелых сухарей. А мы кроме воды ничего не получили. Нехороший факт и тревожный для нас сигнал'.
Да, Стас неплохо изучил повадки врагов – в течение следующего часа на каменистом бережке все происходило именно так: грузины пригласили за свой 'стол' девицу и обильно поглощали съестные припасы; чеченцы стояли на коленях и отбивали поклоны Аллаху. Затем рядом с кучкой пленных остался дежурить тот грузин, которого дожидались за пограничным перевалом. Кажется, его звали Давидом. А бородатые моджахеды уселись жевать какие-то куски.
Последним лег одноглазый. Предварительно он проверил надежность веревки и узлов на руке того мужика в странный одежке, когда-то имевшей вид цивильного костюма; другим концом веревки бандит обмотал свой пояс. И обнявшись с автоматом, прикрыл единственный глаз…
Заснуть Бельский не мог и даже не пытался.
Во-первых, выспался, за что был безмерно 'благодарен' гостье с Британских островов; во-вторых, нещадно глодала совесть за неумение разбираться в людях, а точнее – в стервах. Ну, а в-третьих, сон просто не шел – следовало спокойно поразмыслить, набросать короткий планчик на ближайшее будущее и, по возможности, предпринять какие-нибудь действия.
Да, в отличие от вымотанных долгим переходом попутчиков, сна не было ни в одном глазу. Рядом с подполковником лежали оператор и молоденький пограничник, чуть дальше ворочался и о чем-то шептал во сне Иван Дробыш. Второго контрактника Стас не видел, но и тот, вероятно спал беспробудным сном… Им целый день довелось тащить два тяжелых тела – силы к ночи иссякли.
Чеченцы все утро поочередно несли самого Бельского, покуда он не очухался, и разбудить их теперь также было непросто.
Грузины расположились за чеченцами – немного дальше от костра. И эти выдохлись от многочасового марш-броска, от перестрелки на перевале. 'Журналистку' спецназовец в расчет не брал – эта сучка сделала свое черное дело и теперь со спокойной совестью дрыхла, всецело полагалась на грубую силу своих грузинских друзей.
Единственным бодрствующим в лагере человеком оставался Давид. Сидел он рядом с пленниками; часто курил, глядя на взлетавшие от костра искры. Иногда вставал, выбирал из загодя приготовленной кучи дров парочку толстых сучьев и, подбросив их в огонь, возвращался на прежнее место…
Спецназовец лежал на спине, прикрыв лицо согнутой в локте рукой. Так было удобнее наблюдать за грузином. Несколько раз ему казалось, что тот засыпает, но в самый последний момент Давид тряс отяжелевшей головой и снова вставал…
Прошел час, за ним второй. И с каждой минутой шансы вернуть свободу улетучивались. Бельский знал: со сменщиком Давида проблем появится еще больше – человек, даже испытавший в течение дня серьезные нагрузки, но отдохнувший в начале ночи три-четыре часа, на посту уже не заснет. Мобилизованный для длительной работы организм не требует долгого покоя – то была аксиома, исходя из которой, любой неглупый командир всегда назначал первым дозорным наиболее свежего и выносливого бойца. Все остальные легко справлялись с дежурствами во вторую или в третью очередь.
Потому, невзирая на одеревеневшие мышцы, позы подполковник не менял и решил, во что бы то ни стало дождаться подходящего случая.
И приблизительно около двух часов ночи долгожданный момент наступил…
Глава четвертая
Как ни странно, но охранники растерялись не меньше Ирины.
Безусловно, в силу специфики службы, этим парням вменялось в обязанность быть готовыми к любой неожиданности. Но, то ли спокойная работа в тихом особняке усыпила их бдительность; то ли, услышав шаги или скрип открываемой двери, они рассчитывали обнаружить в коридорчике кого угодно, только не симпатичную молодую девушку… Кто знает, что повлияло на секундное замешательство, но в тот короткий и напряженный миг, что они стояли друг против друга, им было не до разгадки этого парадокса.
В голове Арбатовой лишь успела промелькнуть шальная аналогия с жутким случаем, произошедшим здесь же – в Париже. Это произошло почти год назад, и тогда из безнадежной ситуации помог выпутаться Артур.
Да, в первых числах сентября прошлого года она с Дороховым попала в не менее дикий переплет. И в какую-то минуту того ужасного дня ей тоже показалось: все – карьера разведчицы закончена, едва успев начаться…
Это было странное сооружение ярко-красного цвета, пришвартованное толстыми канатами к набережной Сены. Оно походило то ли на водонапорную башню, установленную на барже, то ли на плавучий маяк. С берегом освещенная платформа соединялась двумя узкими мостками. Посередине – между мостков горела неоновая надпись 'Le Batofar', та же надпись имелась и на красном борту немалого по размерам судна. Именно здесь и должна была состояться короткая встреча Ирины с агентом, во время которой ей надлежало передать крохотный чип с информацией.
Да, Дорохов тогда не напрасно возмущался.
– И кто же из вас додумался организовать свидание на этом… дебаркадере?! – раздраженно шептал он, следуя за Арбатовой по набережной.
– Чем он вам не нравится? – возражала она.
– А не нравится он мне двумя единственными выходами! Между ними шагов десять и достаточно одного человека с оружием, чтобы перехватить или грохнуть нас обоих…
Ирина улыбалась в ответ, считая опасения нового телохранителя надуманными. Однако он оказался прав – на борту этого дурацкого плавучего ночного клуба их уже поджидали…
Вначале все шло по плану. Они расположились за разными столиками: Арбатова осторожно посматривала по сторонам и поджидала появления человека, фото которого ей показали в Москве; Артур сидел в пяти шагах на подстраховке. Посетителей обслуживали расторопные гарсоны, выряженные в форму стюардов океанского лайнера. Ирина заказала апельсиновый коктейль, а напарник потягивал пиво…
Посетители прибывали – постепенно на занятой ресторацией палубе не осталось свободных столиков. К Ирине подсели два азиата – с виду обычные туристы; о чем-то смешно щебеча на своем корявом языке, они озаряли округу вспышкой фотоаппарата и почти ничего не пили. А за столик к Дорохову уселись две девицы. Сбоку от барной стойки занял место ди-джей; заиграла зажигательная латиноамериканская музыка, а спрятанный где-то проектор высветил на потолочном тенте первые красочные слайды…
Наконец, она заметила в толпе нужного человека.
Теперь следовало отправиться в туалетную комнату и достать вживленный под кожу предплечья чип. Затем останется лишь осторожно передать его.
Мило улыбнувшись, она предупредила азиатов о скором возвращении и, подхватив сумочку, спустилась по трапу на нижнюю палубу – в закуток с двумя туалетными комнатками. Там – запершись в одной из кабинок, и принялась колдовать с предплечьем…
Каким образом Артур – тогда еще новичок в разведке, сумел углядеть слежку, она не понимала до сих пор. Но не прошло и трех минут, как за дверью раздался приглушенный выстрел, и он появился внутри женского туалета. Все последующие события отпечатались в ее памяти сплошной чередой его коротких, отрывистых команд. Отдав телохранителю инициативу, Арбатова лишь подчинялась и стремилась исполнить их с предельной четкостью.
