— И что?
— Мы практически заменили тебе все нервные волокна, и теперь скорость передачи импульсов у тебя, а, значит, и твоя реакция, на порядок выше человеческой. Кроме того, твои полые и довольно хрупкие кости пропитали специальным раствором, который сделал их почти в семь раз прочнее. Связки тоже прошли модернизацию: сейчас они способны сокращаться и расслабляться почти в четыре раза быстрее, чем раньше. Мышцы, правда, придется развивать дополнительно, и на это уйдет довольно много времени, но, увы, по-другому просто нельзя. Ах, да, вот этот бугорок возле твоего мозжечка, — это биологический компьютер. Что-то вроде помеси дополнительной памяти, ускорителя процессора и устройства для возможности анализа нескольких параллельно идущих процессов. Кроме того, он — идеально сбалансированное биологическое устройство, которое изменяет твой метаболизм, приспособляя твое тело к этой, несколько неестественной мутации. Через полгода, когда он окончательно перестроит твое сознание и твое тело, все полученные «настройки» закрепятся генетически. А значит, твои дети будут такими же сверхлюдьми, как и ты…
— Во мне вообще осталось хоть что-нибудь человеческое? — судорожно пытаясь удержаться от истерики, спросил я.
— Ты человек. Просто быстрее, сильнее, умнее и намного опаснее своих однокурсников. Все эти изменения почти не изменят твою личность…
— Не верю!
— А придется! Кстати, после двух месяцев, проведенных без сознания, тебе придется учиться всему заново!
— Сколько-сколько?
— Почти семьдесят дней! — ухмыльнулся снова появившийся в поле моего зрения ученый.
— С ума сойти! — я потряс головой, прикусил губу побольнее, но кошмар, увы, не прекратился. — Это значит, что в Академии уже закончились выпускные экзамены?
— Наверное… Я не слежу за такой ерундой!
— Это для вас это ерунда! А я всю жизнь мечтал о погонах Оборотней! Если бы не вы, я бы уже был лейтенантом и летел бы к новому месту службы!!!
— Не пори чушь! — Родригес поморщился и удобно устроился в невесть откуда взявшемся рядом с ним кресле. — Что для тебя эти погоны? Возможность покрасоваться? — Вряд ли. «Оборотни», насколько я знаю, выходят в увольнение в гражданской одежде. Или, на худой конец, в форме летного состава ВКС. Значит, ты искал чего-то другого! Чего?
— Вы же читали мое досье! — дернулся я. — Вся моя семья вместе с половиной Ньюпорта была вырезана солдатами Циклопов в их первое Пришествие…
— И ты мечтаешь отомстить? Так?
— «Мечтаю», это не то слово!
— А позволь у тебя спросить, — скривился в пренебрежительной гримасе майор, — какой процент людей выживает при абордажной схватке с кораблем Циклопов?
— До сих пор никто не выживал!
— Именно! Средний пехотинец — Циклоп в два раза тяжелее человека. Его реакция в полтора раза быстрее. В рукопашной схватке у самого подготовленного солдата против них нет ни одного шанса. Циклопы выдерживают перегрузки в два раза выше, поэтому их пилоты способны летать так, как не снилось никому из людей. В итоге, за последние восемь лет Земная конфедерация уже потеряла семь планет, включая твою родную Окаду. Да, наш технологический уровень практически сравнялся с уровнем этой цивилизации, но мы все еще не можем на равных сражаться с ними даже в космосе. До сих пор мы теряем по флоту, воюя с десятком их истребителей, и не можем сделать с ними практически ничего!
— А я то тут причем? — я снова рванулся на своем ложе, пытаясь разорвать проклятые ремни, но неудачно.
— А притом, что ты первый солдат, который может быть лучше них. Если все сложится удачно, то подразделение «Демон», которое мы создаем, будет первым гвоздем в крышке гроба экспансии Одноглазых… Теперь понятно?
Я задумался. Потом облизал пересохшие губы и почти спокойно спросил:
— Нас отправят на Окраину?
— Да. Вы должны быть готовы через восемь месяцев. Судя по всему, через год будет поздно: Циклопы готовятся к широкомасштабной войне…
— А что было до этого? — удивился я.
— Судя по мнению аналитиков и Разведки ВКС, пробные операции… — Родригес грустно усмехнулся и подошел ко мне вплотную.
Потом что-то нажал на моем ложе и сказал:
— Попытайся встать. Думаю, мы друг друга поняли.
Шевельнув руками, я сбросил с себя ремни и, перевернувшись на бок, попытался приподняться. Как ни странно, несмотря на подкатившую к горлу тошноту, мне это удалось. Однако стоило мне сесть, как комната ушла куда-то вбок, и я завалился на пол.
— Мы старались держать твои мышцы в тонусе, но вот вестибулярка немного сдала… — Родригес помог мне встать и, поддерживая меня за поясницу, помог мне сделать первый шаг. — Все двигательные навыки быстро восстановятся, необходимо только время и тренировки. А сейчас ложись в постель, я пришлю к тебе физиотерапевта, и она тобой займется. Кстати, в терминал этого компьютера загружена куча информации по методике тренировки твоего мозга и еще куча другой необходимой тебе информации. Я буду заходить к тебе два раза в день. Утром и вечером. В случае необходимости можешь вызвать меня по коммуникатору. Клавиша с именем Рамон. Советую тебе особо не разлеживаться: у нас впереди еще куча дел. До вечера, Волков… — Майор вышел из комнаты и оставил меня в одиночестве.
Однако поразмышлять мне не удалось: через пару минут в комнату смерчем ворвалась невысокая ладно скроенная девушка лет двадцати пяти и тут же обрушила на меня шквал своего красноречия:
— И что ты тут развалился, хотела бы я знать? Шевели конечностями, парень! А то совсем заржавеешь!
Не переставая говорить, она откинула в сторону одеяло и, беззастенчиво разглядывая мое обнаженное тело, начала меня одевать:
— Ну, что тут у нас? Мужичок! Тощенький, правда, пока, но это мы исправим! А все остальное очень даже ничего… Даже когда краснешь! Сколько?
— Что сколько? — не понял я вопроса.
— Ну, не сантиметров же? — снова вогнала меня в краску девушка. — Сколько тебе лет?
— Двадцать один!
— О, какой молоденький! — она плотоядно облизнулась, и, посмотрев на мое пунцовое лицо, расхохоталась: — Не бойся, я просто шучу! Кстати, меня зовут Мэри. Хотя, как правило, я прихожу сама…
— Вик! Или Виктор. — Представился я, помогая натянуть на себя верх.
— Очень приятно! А теперь обопрись на меня и попытайся дойти вон до той двери! — она показала мне на дверь за моей кроватью, мною ранее не замеченную.
С обоюдными усилиями мое головокружение и тошнота были побеждены, и я добрался до великолепного спортивного зала, явно рассчитанного на инвалидов: очень многие тренажеры располагались так, что ими можно было пользоваться лежа. Довольно большой бассейн был тоже рассчитан на таких, как я. Вместо лесенок в воду строители устроили пологий пандус, по которому из воды бы выбрался даже раненый морж.
Мэри тут же уронила меня в воду и, глядя, как я пытаюсь не утонуть, загребая непослушными конечностями, весело улыбалась. А потом устроила мне такую тренировку, что первый курс Академии показался мне каникулами… За два часа она выжала меня досуха: все силы, которые еще оставались в моих мышцах, были ею безжалостно растрачены. Через два часа я не мог не то, что подняться, но и просто дышать. Меня не слушалась даже шея. Удостоверившись, что я окончательно готов, она что-то проговорила в коммуникатор, и через минуту два дюжих санитара уволокли меня в мою кровать. Мэри, вопреки моим ожиданиям не ушла, а вогнала в меня четыре укола, заодно объяснив, что это стимуляторы, компенсаторы,
