вельможи, а не показывать фокусы крестьянам за убогий кров и миску каши… Непостижимо!
ГЛАВА 30
Остров Римбан медленно рос на горизонте — полузанесенная снегом гора за пеленой из колючих снежинок. «Нивга» вошла в бухту и остановилась у каменной дамбы, выполнявшей роль причала. Там уже стояло несколько драккаров. Викинги и их пассажир не торопясь сошли на берег — гостей никто не встречал, ибо если пожаловал ты на колдовской остров Римбан — значит так тому и быть. Все одной тесной кучкой двинулись в поселок. Когда они уже подходили к первым постройкам, Никлис, шедший впереди, обернулся и тронул Ингви за рукав:
— У причала стоял среди прочих и «Змей Агил» конунга Хольна. Вернулись они, слышь-ка, твое демонское. Так, может статься, и Моррик Черный Щит здесь.
Ингви кивнул — чему быть, того не миновать.
Путники проследовали по безлюдной улице (если, конечно, можно считать улицей пространство между глухими, лишенными окон, стенами неуклюжих построек) и подошли к самому большому дому. Никлис пробормотал: «Ну, Гилфинг-отче, благослови» — и толкнул дверь. Нутро здания встретило их криком, стуком и теплым смрадом десятков немытых тел. В дальнем углу ярко пылал огромный очаг, над огнем жарилось несколько овечьих туш, а за столом восседали сами немытые тела — около сотни мужиков, пьяных и веселых. Никлис поклонился и громко произнес:
— Добро вам, удальцы, Морского царя любимые сыны!
Вслед за ним поклонились и все вошедшие. Воины прервали застолье и поглядели на вновь прибывших. Сидящий в центре здоровенный мужчина с заметной плешью встал и откинул за спину косички, сплетенные из остатков шевелюры.
— Ой-ей… — тихо протянул Никлис, — ну все здесь…
— Ага, — заявил плешивый, — никак Никир-викинг почтил наш пир… И Биги здесь, и другие рожи мне знакомы. Может, вы пожаловали за своей долей в риодненской добыче после того, как трусливо сбежали из устья той речки. Бросили вашего конунга…
При этом один из сидевших спиной к двери встал и обернулся, Ингви успел рассмотреть только свежий чудовищный шрам, пересекавший его лицо от правого виска к левому углу губы и теряющийся затем в бороде («Это Моррик — который встал-то» — шепнул Биги).
— А мы не бросили конунга, слышь-ка, многославный Хольн, — спокойно отвечал Никлис, — мы к другому конунгу перешли, вот к этому славному Ингви. И с ним на Каменную Пристань ударили. Побили тамошнее мужичье и добычу взяли добрую. Теперь вот сюда, на Римбан по обычаю явились. Долю, слышь- ка, положенную оставить, Морскому царю за удачу хвалу воздать…
Хольн задумался, переваривая слова медлинга. Задуматься было над чем — нападать на риодненскую столицу еще не рисковал ни один викинг. Зато Моррик задумываться не стал, он выбрался из- за стола и заорал:
— Предатель! Предатели все! Бросили в бою! Из-за вас, черви!
— Постой-ка, Моррик, — осадил его Хольн, как ни странно берсерк мгновенно утих, — воин имеет право уйти к другому конунгу. Но не в бою, а, Никир? Ты из чужеземцев, но уж настолько наш обычай знаешь. Уйти ты мог не в бою.
— Да разве это бой, — развел руками Никлис, — с риодненцами, говорю — разве это бой? Драчка малая… Ежели бы мой конунг спьяну с кем задрался, а я бы к другому ушел — разве есть вина в этом?
Хольн опять задумался, а Никлис шепнул, обращаясь к Ингви: «Тут я их уел, ни один викинг не скажет, что с риодненцами тяжко было биться».
— Ты, медлинг Никир, хитрец… Знаешь, на чем гордых воинов поймать. Но я, Хольн Плешивый, — здоровяк горделиво выпрямился, — я-то могу сказать — драка ли, бой ли, а нам пришлось туго. Я скажу, потому что знаю — никто меня трусом не назовет, если я признаю, что в этот раз мы едва превозмогли южан. И потери были таковы, что мы в их земли не решились соваться. И добыча была — только то, что с мертвецов сняли. И Моррик в этот раз был крепко побит… Помолчи пока, брат Моррик. Их Красный Плащ, говорю, нашему Черному Щиту рожу попортил…
Несмотря на серьезность момента, Ингви не удержался, чтобы не поделиться с Кендагом своими впечатлениями, шепнув:
— Значит, Карамок был не так уж и не прав. Да, их побили, но и викинги дальше не пошли.
Тем временем Хольн Плешивый продолжил:
— Ладно, Никир, ты плут и обманщик, но обманы твои меня посмешили. Пусть ты не изменник, пусть так. Но вот обвинение, от которого ты не отвертишься: судно ты увел у Моррика? «Нивгу» его увел, говорю? Отвечай.
— А что я, — опять развел руками бывший воришка, — это вот Ингви-конунг увел, ему и ответ держать.
И шепотом прибавил:
— Не серчай, твое демонское, а обычай их строг. Отвечать тебе, — и с тем подтолкнул Ингви вперед.
— А что, — Ингви шагнул вперед, стараясь держаться бодро, но не особенно нагло, — А что, и отвечу. А скажите-ка, мне, удальцы, доброе ли я дело сделал, что в Каменной Пристани добычу взял, да тамошним друидам бороды малость припалил?
Его слова были встречены за столом одобрительным гулом. Губы Ингви изогнула привычная кривая ухмылка — все шло как надо. Он подбоченился и продолжил:
— Ну скажи, Моррик, воин знаменитый, неужто для такого дела тебе жалко, чтобы я на «Нивге» сплавал до Каменной Пристани и обратно? А корабль твой — у причала, в целости и сохранности. Заберешь, коли охота.
Один из сидящих за столом бородачей засмеялся, тряся косами:
— И то верно, что за нужда в этакой скорлупке великому конунгу, который Каменную ограбил? Это только для тебя, Моррик, подходящий корабль. Забирай.
Моррик глянул на весельчака, на стоящих у входа гостей, его глаза налились кровью, в углах рта показалась пена, он взвыл:
— Не лезь, Горг Поги! Это между ним и мною!
— А коли так, — почти спокойно ответил Ингви, — раз дело это между нами — так мы его решим.
— Немедля! Сейчас!
Никлис шепнул: «Эй, твое демонское, он же не отступится — гляди, сейчас заведется, псих…» Ингви пожал плечами:
