— Ну, ты завернул! — дядя Игорь даже рассмеялся, правда, как-то невесело. — Звери чище людей, они просто так никого не убивают, тем более своих самок, такое им просто в голову не придет. С самцами станут драться за самку, но ее никто никогда не убьет…
— Конечно, вы правы, но я так думал, теперь вот думаю, как я ошибался.
— Ничего, ты в этом не виноват. Или все- таки ты Шарика убил?
— Не помню, даже если и совершил такое,
— я мрачно отвернулся. — Вот прожил половину жизни, отдав ее неизвестно кому. Человек есть память, если ты ничего не помнишь, то ничего и не было…
— Я прожил больше, чем ты, но сейчас от моей памяти мало что осталось. Не хочешь ли ты сказать, что и я не жил?
— А вы как думаете?
— Не знаю, — почесал в затылке дядя Игорь. — Иногда мне тоже кажется, что вся моя жизнь была сном, иногда кошмаром, иногда неизвестно чем. Все, во что мы верили тогда, что было важным для нас, сейчас объект насмешки, как и мы сами.
— По-моему, разницы особой нет, тогда или сейчас. Жизнь-то осталась той же, немного поменялись правила игры и все, а воспользовались этим как раз те, кто и раньше имел проблемы с законом.
— Они всегда этим пользуются, — помрачнел сосед. — Больше говорить на эту больную для меня тему не хочу, но есть примиряющая нас фраза. Мы рождаемся с памятью, как белый лист, и умираем с тем же белым листом — просто не все доживают до этого счастливого момента.
— Согласен, — кивнул я. — Если и вначале белый лист и в конце он же, тогда вопрос, а зачем все это было?
— Это уже не ко мне, — дядя Игорь все- таки не выдержал, достал из холодильника початую бутылку водки, налил себе полстакана и выпил, морщась. — Вот теперь я готов продолжать разговор. Вернемся к нашим баранам: итак, ты не убивал Казнокрада, в этом я уверен, думаю, что и умные люди, что остались еще в милиции, тоже в этом не сомневаются.
— Вы мне поверили? — Нет, вера тут ни при чем, — покачал головой сосед. — Это логика. Ты первый видел труп. Надеюсь, ничего не трогал?
— Нет, — покачал головой я. — Не прикасался ни к чему, чтобы не оставить пальчиков и не стать подозреваемым номер один.
— Это хорошо. Тогда ты видел, как его убили, — кивнул дядя Игорь. Свернули шею, как цыпленку, а у тебя силы не хватило бы не только на то, чтобы его убить, но даже приподнять. А Поликанова подняли над землей, а потом резко рванули в сторону, это мог проделать только физически сильный и специально подготовленный человек.
— Интересно, откуда это известно вам?
— Выезжал на место преступления вместе со следственной группой. Способ убийства очень странный, и кто-то из начальства решил, что такие случаи могли быть и в прошлом, вот меня и вызвали как бывшего опера.
— Это мог сделать кто-то из качков Болта.
— Вполне логичная версия, — согласился со мной дядя Игорь. — Но и этот парень, Роман, тоже мог свернуть шею Казнокраду …
— Роман? — еще больше удивился я. — Он не производит впечатления очень сильного человека, да и ростом не намного выше меня.
— Ты ошибаешься в его оценке, думаю, не ты один, — задумчиво проговорил дядя Игорь. — Я тоже так думал до того дня, пока не увидел его на кладбище.
— И что же вы заметили такое, что не увидел никто другой?
— Ты видел его руки?
Видел, нет в них ничего примечательного. Руки человека привыкшего зарабатывать себе на жизнь физическим трудом. На них твердые мозоли, и въевшаяся в поры кожи угольная пыль. Меня все время удивляло, что Ольга полюбила обычного работягу, даже не очень квалифицированного…
— Мы многое не замечаем… — дядя Игорь вздернул задумчиво брови. — И ничего о нем не знаем. Но если задуматься, то многое становится настолько очевидным, что удивляешься… Он работает кочегаром в котельной, и за смену перелопачивает десять- двенадцать тонн угля, а для этого нужна недюжинная сила и выносливость. Так?
— Так много угля требуется на две печи, на одну вполовину меньше. — Я это знал точно, потому что работал в этой котельной мальчишкой. — Но сила нужна?
— Сила еще не все, — я хмыкнул. — Чтобы убивать, нужны навыки, тренировка, умение.
Простой работяга может убить только случайно, а Поликанова убил профессионал.
— Именно поэтому я и спросил о его руках!
— Я же сказал, они вполне обычны…
— Ты не обратил внимания на некоторые детали, а должен был, опыт-то у тебя по этой части есть, — дядя Игорь возбужденно потер ладони. — Ты его костяшки разглядывал?
— Нет… — и вдруг понял, что при мне
Роман всегда старался держать руки в карманах или за спиной, словно стесняясь. И костяшки его я точно не видел, не сжимал он при мне руки в кулаки.
В следующий раз посмотри внимательно, — усмехнулся дядя Игорь. — У него руки бойца, и не просто бойца, а опытного, имеющего высокий разряд, или как там у вас в каратэ называется — дан. Я видел такие руки, когда занимался одним темным делом, еще в советские времена. Тогда было совершено убийство нескольких человек, и всех убили голыми руками. В число подозреваемых сразу попали ребята из секции каратэ. И я их допрашивал, ты тоже был в моем списке, но стаж тренировок у тебя был небольшим, поэтому тебя не вызвал.
— И что? — Я вспомнил. Действительно было такое, всех ребят таскали на допросы, но помню, что никого не посадили. Не сумели доказать, что убийца тренировался с нами. —
Нашли убийцу?
— Дело у нас забрало КГБ, сразу после допроса одного из самых перспективных ребят.
Что было дальше, не знаю. Но суда не было, это точно. Убийства прекратились, и все успокоились. А вот руки тех, кто занимался с тобой каратэ, я запомнил хорошо. Мне даже объяснили, почему они так выглядят. Ты сам- то знаешь?
— Знаю, хотя великий боец из меня не получился…
— Так вот у Романа не руки, а что-то страшное, — спокойно продолжил дядя Игорь. —
Они все в роговых наслоениях, кулак твердый, как копыто у лошади, таким можно бить, проламывать стену, а обладатель его даже не почувствует боли.
А ребро ладони? Оно словно кость, прозрачное и ороговевшее, таким можно ломать доски, я уж не говорю о шее… — Поликанову свернули шею, а не сломали, — напомнил я. — Вряд ли это сделал каратист. Навыки другие. Человек всегда будет убивать так, как его научили…
— Не скажи. Все зависит от школы единоборства, а они бывают разными. Могу сказать только одно: Роман физически очень силен и хорошо тренирован. Не сомневаюсь, что он и сейчас тренируется не меньше шести- восьми часов в неделю. Такие роговые мозоли, чтобы они не исчезали, нужно поддерживать, думаю, этот парень способен убить любого бойца Болта голыми руками. А вот чтобы узнать, есть ли у него другие навыки, нужно как- то суметь добраться до его личного дела, не сомневаюсь, что оно есть, и уверен, что мне не увидеть. Как ты думаешь, у кого оно хранится?
ФСБ? ГРУ? Войсковая разведка?
— Ну, вы уже замахнулись на какие-то совсем нереальные высоты, — скривился я. — Что делать таким