А боец не позволил себя ранить ни разу, и в этом бою не получил даже легкой царапины. Вот тебе и неловкие прыжки…
Я видел воинов, горделиво показывающих свои шрамы, и мне становилось стыдно, потому что знаю, хороший воин никогда не позволить ранить себя слабому сопернику, а сильный не наносит легких ран, он убивает…
Говорится в Бусидо.
Оставшись один, боец остановился и прислушался к чему-то, вглядываясь в темноту. Я знал, куда он смотрит. Там на выезде с площадки в будке сидит обычно охранник. Даже как-то странно, что он еще не вышел посмотреть, что происходит на охраняемой им территории. Шум от боя явно был слышен хорошо не только на площадке, а во всем квартале.
Вполне возможно, сторож испугался, а сейчас, когда все стихло, решил, что уже может посмотреть…
Человек еще раз прислушался, и метнулся к ограде в самом темном месте. Забор у стоянки сделан из проволочной сетки, высотой около трех метров, преодолеть ее довольно сложно — ухватиться не за что.
Лично я направился бы к воротам, прячась от охранника за машинами.
Неизвестный боец имел другое мнениеОн не останавливаясь, преодолел ограду и сделал это мастерски, одним движением. Подпрыгнул, ухватился за уголок, которым была обрамлена сетка, подтянулся, одновременно переворачиваясь. Его ноги мелькнули в свете фонаря и опустились уже по ту сторону.
Воин разжал руки, бесшумно приземлился на мягкую землю и скрылся в пыльных кустах акации, закрывающих выход на пустырь…
И все…
Остался только запах остывающей после жаркого дня земли, пыльной зелени и асфальта. Легкий ветерок, поднимающий в воздух рваные полиэтиленовые пакеты. Ночная тишина и три трупа лежащие у помятых машин.
Утром я проснулся довольно поздно, около одиннадцати. Солнце заливало квартиру ярким светом, и с каждой минутой становилось все жарче.
Я скосил глаза на улицу и увидел марево теплого воздуха колыхающегося над ней. С раскрытого балкона легкий ветерок нес запах промышленных выбросов, вряд ли полезных для здоровья, идущих с ближайшего завода.
Я встал, добрался до ванной комнаты, помылся, побрился, с печалью и ненавистью вспоминая вчерашний день и ночь.
Все было мною сделано неправильно.
Потому что всегда, когда попадаешь в трудную ситуацию, тебе не хватает информации.
Потом находится более верное решение, чем ты принял, лучшие и правильные слова, которые мог бы сказать, но в тот прошедший момент почему-то все это не приходит в твою голову.
Но мы не можем вернуть себя и время обратно, это две переменные, какими бы постоянными они нам не казались.
Поэтому я просто отмахнулся от глупых переживаний и занялся анализом своего странного сна. Тут тоже ничего хорошего в голову не приходило. Сны есть сны, они всегда странные, в них смесь всего, в том числе и того, что ты никогда не видел, и даже представить не можешь. Иногда они бывают вещими, но об этом узнаешь, как правило, тогда, когда предвиденные события произошли.
Я машинально открыл дверь холодильника — там было пусто, то, что оставалось от оперативников, было съедено еще вчера. Недоуменно посмотрел на руку, на ней четко были видны небольшие царапины, которые исчезали прямо на глазах.
Возможно, от кустов акации, которые окружают наш дом, когда шел, махнул рукой, а ветки у нее колючие…
Я оделся, открыл дверь и осторожно выглянул на лестничную площадку, ожидая увидеть Костю и близнецов, поджидающих меня на ступеньках.
Даже не знаю, чтобы я бы сделал, увидев их, вероятнее всего просто бы тут же испуганно захлопнул дверь, но то, что их там не было, немедленно подняло мне настроение.
Я еще раз огляделся, даже перевесился через перила и осмотрел на нижние этажи, надеясь заметить их фигуры. Но мне и тут повезло, все было чисто. Еще раз огляделся и только тогда позвонил к дяде Игорю, надеясь перехватить у него пару яиц и кусочек хлеба.
На звонок никто не откликнулся, похоже, соседа не было дома. Иногда и у дяди Игоря появлялись неотложные дела, и заслуженный пенсионер исчезал неизвестно куда на пару дней, а то и больше.
Я вздохнул, и развел руками. А что тут поделаешь? У каждого человека своя жизнь. И на то есть неотъемлемое право, которое дадено богом при рождении.
Как бы мне ни хотелось, но нужно отправляться в магазин. Я задумчиво почесал висок, и заметил, что руки у меня в какой-то ржавчине и следах голубой краски. Даже не знаю, как она попала мне на руки. Пришлось идти в ванную мыть руки, а заодно пришлось почистить зубы, запах из собственного рта мне не понравился.
Я натянул кроссовки, взял деньги и отправился в магазин.
Открыв дверь подъезда, сначала внимательно огляделся, ожидая, что где-нибудь за углом в джипе меня поджидают близнецы-наркоманы и Костя.
Но на улице не наблюдалось никого, кроме старушек, сидящих на лавочке возле подъезда.
Я поздоровался, за что тут же выслушал много чего доброго в свой адрес. Память у старушек оказалась отменная, они вспоминали такие истории, которые сам давно и прочно забыл.
Постепенно, все больше оживляясь, они перешли к тому, что случилось прошлой ночью.
В их версии вызывали милицию только для того, чтобы успокоить моих пьяных гостей и меня самого. Я закатил ужасный дебош, тревожа сон почтенных граждан только потому, что уже давно веду паразитирующий образ жизни.
Раньше бы меня за такое посадили бы обязательно, а в нынешние времена всё всем сходит с рук. Потому как твердой руки нет, вот в старые времена всех бы тут же арестовали… и по этапу в Сибирь. Раньше порядка было больше…
Разочаровали их и органы. Милиция приехала, но меня в тюрьму не посадили, потому что, как оказалось, у меня везде собутыльники.
Выслушав все это внимательно и с нескрываемым интересом, я вежливо поблагодарил глубоко уважаемых мною пенсионерок за то, что сделали лично для меня, моих родителей и всего российского народа.
И тут же вежливо поинтересовался бедственным материальным положением пенсионеров, посочувствовал от всей души, поругал правительство, депутатов и президента, за что и получил временное отпущение грехов. Старушки быстро переключились на политические события нашей страны, ругая всех и вся за нелюбовь к простому народу, а я пошел дальше по улице.
До ближайшего продуктового магазина добрался довольно быстро, так и не увидев Костю и близнецов. Открывая стеклянную дверь, почему-то с грустью подумал о том, что если у них войдет в привычку стучать ногами в мою дверь по ночам, то кончиться это может для меня очень плохо.
Конечно, сейчас не советские времена, прорабатывать на профсоюзном собрании не будут, но приход участкового мне обеспечен, а, следовательно, и штраф, который вероятнее всего оплатить не смогу, и буду иметь различного рода неприятности с властью.
А бандиты, если меня поймают на улице, просто убьют. Я поднял глаза на небо с белыми барашками облаков, на желтый слепящий диск солнца, зажмурился и тяжело вздохнул. Почему-то мне показалось, что неприятности снова собираются за моей спиной, как темные тучи на горизонте…
В магазине купил хлеба, молока, колбасы и сыра, и на всякий случай — бутылку водки. Спиртного дома никогда не держал, но, видимо, пришло время менять свои привычки, придется иметь его для самозащиты, чтобы выпускать из себя свое второе «я» в трудной безнадежной ситуации.
А что мне еще остается — неужели умирать?
