умильное. И бесконечно благодарное. Он, мол, помощь майора век не забудет. Еще бы!.. Всего три минуты назад кинутый посредник думал, что за брошенную без бензина в ночи колонну ему оторвут яйца… Винясь и благодаря, дергаясь, он вдруг переходил на чеченский язык — и снова на русский. И трясущимися руками все поправлял галстук.
И тут майор Жилин сказал, что обычно:
— Пятьсот долларов. Полкуска.
Сразу двое, нет, трое чеченцев невольно вскрикнули. Это как удар. И прежде всех завопил главный бородач — откуда здесь такие деньги? Что за цена такая?..
Но ведь это был нормальный вскрик для начала торга.
Бородач уже не смотрел на майора Жилина другом. Глаза, как угли. Черные!.. Только так глаза бойца и увидишь. А ведь он и майор только-только, минуту назад, меж собой переглядывались с пониманием. Громила с автоматом тоже лез к майору поближе. Не говорил пока, но сдавленно рычал.
Все всколыхнулись. И даже жалкий кинутый посредник, еще слюни не подобрав, что-то вякал — откуда, мол, взять деньги?
Его майор Жилин и взял за лацкан:
— Откуда?.. А сколько зеленых в кармане твоего пиджака?.. Отвечай быстро… Быстро! А то обыщем!
— Три… Триста. Но рублями.
— Ну вот!.. Значит, уже триста наличными есть. Значит, с колонны в одиннадцать машин всего-то двести долларов.
— Сволочь, Сашик! — бородач сплюнул зло под ноги.
Но брань на Востоке тоже входит в торговлю.
— Ты застрял посреди дороги. Ты или я?.. Так что ты, командир, сволочи здесь себя самого. Это правильнее будет… — майор Жилин смотрел строго.
Майор Жилин слегка зевнул:
— Ты еще молод, командир… Двести долларов с застрявшей колонны?! Кого хочешь, спроси!.. Бензин у меня 92-й! Из лучших! Не ваше разливное самодельное говно… И плюс — никуда не ехать, в очереди не стоять — зальем вам баки сами, с подвозом!.. Мало?
Майор торговался холодно. Майору не нужна их жалкая рублевая мелочовка, но она нужна Асану. Плевать на их гроши… Но, не возьми майор сейчас с них деньги, они бы не только удивились, но и насторожились бы. Они бы перестали Асана уважать и бояться. Кто этого не знает!
Только дрогни, и приставят нож к кадыку. Со зла прошьют автоматной очередью. (Я бы валялся сейчас вон там… На обочине… В траве. Старики бы стояли и смотрели, как стекленеют человеческие глаза. А пацан бы грыз свое яблоко и между делом сплевывал мертвому майору на грудь мелкой кислой слюнкой.)
Торг состоялся. Бородач кивнул — мол, лады, Сашик. Сговорились… Мир…
Двадцатка долларов с машины (а в машине пятеро, а то и набились шестеро) как оплата коллективного билета за проезд… Мир… Мир… И чуткие чудесные чеченские старики заулыбались, показывая майору свои розовые десны.
Зато горой надвинулся на майора громила с автоматом! Потому что он-то не отыграл свой контакт и свой козырь в торге — прямую угрозу смертью. Контакт пришелся в области живота… дуло автомата тыкало майору Жилину в диафрагму… Прохладное с ночи дуло… И чич еще показывал, чуть вывернув автомат, — показывал майору свой корявый палец, что прямо на крючке, — вот, мол! Секунда, мол!
— Убью, г-г-гад!
Но торг был кончен, и майор Жилин засмеялся:
— Не убьешь.
— Убью!
— Не убьешь, а пойдешь сейчас собирать деньги. Сам… С каждого. Машина за машиной, понял?
И майор Жилин заново кивнул главному бородачу — мол, пойми — мол, жалкому посреднику со сбившимся галстуком роли сейчас уже нет. Ему, обосравшемуся, и рубля теперь в колонне никто не даст. А у этого громилы с автоматом рожа для поборов подходящая.
И бородач кивнул — согласен.
А громила запоздало и с обидой взвизгнул… Так взвизгнул, что холодок по коже. «Ну?.. Ну?.. Ну, убей меня, чич. Убей!» — и майор пер ребрами прямо на его холодное дуло. И не майор Жилин, а чич заколебался, боясь, что сейчас невольно вдруг выстрелит. Автомат в его могучей руке дрожал, как в лихорадке.
Ну, стреляй… И что будет, если убьешь Сашу Асана?.. А вот что: колонна без горючки останется стоять, как подставленная. Как распятая на открытой дороге… Среди бела дня.
— Иди ищи деньги. Не можешь меня убить — ищи деньги!
И чич пошел. Куда надо пошел — к колонне.
С каждой машины майор заставил его брать хотя бы малую мзду. Громила в прошлом, мясник, клейма ставить негде (имя его и на чеченцев нагоняло страх), однако Сашик Асан заставил его идти с протянутой рукой и собирать деньги. Откуда у стариков зеленые?.. Рублями, конечно.
По курсу, конечно, добавил с улыбкой Сашик и тут же сказал, что будет звонить вертолетчикам. Надо же им сказать — с добрым утром!.. Блеф, конечно. Связи с небом у майора сегодня не было. И чич даже догадывался, что блеф… Однако же пошел. И не пошел, а побежал, заторопился — и скакал теперь там от машины к машине, оживляя дорожную пыль.
И всем стало понятно. И на душе хорошо… Старики, пожав майору Жилину руку, пошли к своим. Каждый к своей машине… Женщины в «жигуленках» развязывали узелки. Или искали рукой у себя на грудях. Вынимали рубли… Громила-чич чуть было не выронил уже собраннную кучку, автомат мешал, бил под локоть… В основном вынимали по червонцу. Вели счет. Одна женщина вызвалась помогать сбору денег. Красивая.
Оба солдата находились всего-то в сорока-пятидесяти метрах от торга и от головной машины чеченской колонны. Сидели в джипе. Насторожившийся Олег нет-нет и стискивал автомат. Гладил рожок… Он видел, как громадный чич сунул майору Жилину под ребро черное дуло.
Зато Алик сейчас мало что видел. Он вдохновенно рассуждал о будущей встрече. Его мысль парила высоко:
— И еще как пацаны обрадуются… Требовать с нас приноса мог бы сразу только Гусь… Слышь, Олег!.. А Гуся убили.
— Знаю.
— Когда чичи долбали нашу колонну. Еще в самом-самом начале… Гуся убили первым. Я еще вспомнил сержанта… Сержант предупреждал: жадёбу в бою пуля найдет одним из первых.
Олег напряженно смотрел в окно на чеченскую колонну и на длящийся торг. Он нехотя бросил товарищу:
— Сержанта тоже убили среди первых.
— Но он тоже был немного жлоб… Олег!.. Нам все обрадуются. Еще как!.. Еще как! — Алик захлебывался счастливыми словами. — И надо что-нибудь для всех… Для пацанов… Какой-нибудь крутой жрачки и выпивки. Олег!.. Мы что-нибудь купим этакое… и чтоб они все, увидев нас, взревели!
Кареглазые пацаненки вырывали шланг друг у друга. Они повыскакивали из машин там и тут… Детские сердчишки чувствуют рассосавшуюся тревогу… С великим удовольствием всовывая тонкий нос шланга в бак, следили за струей дорогого бензина. 92-й! Они и о качестве знали!
Бензовоз, пулей примчавший из Ханкалы, теперь показательно медленно переползал вдоль чеченской колонны. От машины к машине. Рулил Снегирев… Крамаренко на стареньком джипе передвигался параллельно бензовозу, но не по дороге… По траве… Держась на расстоянии. Свое дело знает!.. Кто бы, если не он! — думал майор Жилин, своими людьми в эту минуту довольный.
И самим собой был доволен майор, возвращаясь к джипу. Еще бы!.. Развязал узел! Грозненская
