– Знаешь, как я ухожу от налогов? – гордо спросил он. Кимберли подняла голову, мгновенно оживившись. Он может рассказать кое-что полезное, подумала она.
– Нет. Как тебе это удается?
Хэнк откинулся назад на коричневые атласные подушки, и от его потных плеч они потемнели; воздух наполнился едким сигарным дымом.
Он начал объяснять, и Кимберли слушала его все более и более внимательно, стараясь запомнить каждую мелочь.
– Это мои деньги прежде всего! – самодовольно заключил он. – Я не граблю своих покупателей и, полагаю, могу скопить столько, сколько захочу. В конце концов, я заработал их. Почему я должен позволять этой чертовой финансовой инспекции отбирать их у меня!
– Как умно, – медленно произнесла Кимберли. Она перевернулась на живот, чтобы видеть его лицо. Ее большие груди призывно раскачивались. – Хочешь еще бренди, милый? – нежно сказала она.
Польщенный и довольный своей изобретательностью, Хэнк продолжил; его маленькие, как бусинки, глазки хитро поблескивали.
Что особенно заинтересовало Кимберли, так это миллионы долларов, которые Хэнк переводил на личный счет в Швейцарию, первоначально вкладывая их в «Центральный Манхэттенский банк», где его фирма имела свой счет. Осторожно расспрашивая его, стараясь не проявить излишнего интереса, потому что Хэнк считал ее подающей большие надежды моделью, а такие девушки обычно ничего не смыслят в больших финансах, Кимберли в конце концов выведала у него все, что хотела знать.
Через несколько месяцев она тайно сумела проверить то, что он рассказал ей. Действительно, каждые две недели в Цюрих переводились большие суммы денег со счета компании «Брандтс моторе». Кимберли начала разрабатывать план, и частью его было – соблазнить Карла.
Мэделин подошла с мистером Марксом к выходу и остановилась, разговаривая с ним на ступеньках Милтон-Мэнора.
– Я узнаю подробности от отца, – сказала она. – Вы говорите, что если известна дата и место захоронения, то это поможет найти свидетельство о смерти моей матери?
– Совершенно верно. – Мистер Маркс выглядел все еще немного взволнованным. Доброе имя фирмы «Спиндл, Коуттс и Маркс» страдало оттого, что они не смогли найти свидетельство о смерти, и это в высшей степени смущало их. – Я очень сожалею, что дело задерживается… – продолжил он, растягивая последние слова, будто бы не зная, как закончить ход мыслей.
Мэделин пожала плечами.
– Ничего не поделаешь. Я передам вам информацию как можно скорее. Тем не менее благодарю вас за все, что вы сделали.
– О, не стоит! – Он с признательностью посмотрел на нее из-под трепещущих ресниц и сел в свой автомобиль. – Мы еще свяжемся позже, миссис Делани?
– Разумеется, – пообещала Мэделин с улыбкой. Позднее она подумала, что, возможно, получит ответы на свои вопросы гораздо раньше, чем предполагала. Сегодня собирались приехать на ленч Элис Стюарт и ее сын Филип. Элис должна помнить, где и когда похоронена Камилла.
Они прибыли ровно в час. За рулем своего «астон-мартина» сидел Филип. Элис Стюарт, ничуть не взволнованная скоростью, с которой сын гнал машину, вылезла невозмутимая, в элегантном серебристо- сером платье; седые волосы, кудрявые и пушистые, обрамляли спокойное лицо.
– Моя дорогая Мэделин! Очень мило, что вы пригласили нас, – сказала она, вытянув руки в приветствии, в то время как Мэделин вышла вперед поприветствовать их. Элис взглянула на фронтон в голландском стиле, на резные завитки старого дома и улыбнулась: – Боже мой, как давно это было! Джордж часто устраивал здесь большие приемы, но овдовев, стал принимать гостей все реже и реже.
Мэделин провела их в гостиную и предложила напитки перед ленчем. Она заметила, что Элис мало говорила о текущих событиях, зато с наслаждением предавалась воспоминаниям о прошедших днях, когда в Милтон-Мэноре устраивались роскошные вечера.
– Я даже помню первый выход в свет Камиллы, состоявшийся здесь. В саду поставили белый с розовым шатер, а твоя бабушка повсюду расставила букетики маргариток, – вспоминала она. – Все выглядело так замечательно!
Хантер объявил, что ленч готов, и они направились в старинную столовую, которая сияла чистотой. Из сада доносился приятный аромат цветов.
– Должно быть, вы скучали, когда моя мама вышла замуж за отца и они уехали в Штаты? – спросила Мэделин, в то время как Хантер ставил перед каждым тарелки со свежей спаржей, прежде чем наполнить бокалы вином.
– Да, конечно! – Элис энергично кивнула, сверкнув своими жемчужными серьгами. – Правда, затем я тоже вышла замуж и уехала в Лондон, пока мой муж не унаследовал поместье своего отца.
Мэделин напряженно подалась вперед:
– Вы жили здесь, когда мои родители вернулись в Англию в шестьдесят пятом году… когда мне было три годика?
– Нет, тогда мы еще оставались в городе, но часто приезжали сюда на уик-энд, и иногда я привозила Филипа поиграть с тобой.
Филип посмотрел на Мэделин и улыбнулся. Она тоже вежливо улыбнулась ему в ответ, но в этот момент не он интересовал ее.
– И вы были здесь, когда умерла моя мать? – спросила она с неожиданной настойчивостью.
Мэделин решила, что сделала что-то не так, потому что Элис вдруг резко отшатнулась и побледнела; ее светлая губная помада приобрела розовато-лиловый оттенок.
– Что вы сказали, дорогая?
