Грэйг и Фри живо подоспели ему на подмогу.
Акула погрузилась в воду, вынырнула и вновь пошла в атаку. Цзинь Фо хотел повторить предыдущий маневр, но на сей раз весло оказалось перекусанным как соломинка.
Повернувшись на бок, взбешенная тварь вновь бросилась на человека.
И тут брызнул фонтан крови, море окрасилось в розовый цвет — Грэйг и Фри пустили в ход длинные американские ножи. Акула с жутким клацанием захлопнула пасть, вспенивая воду мощными ударами хвоста. Один из таких ударов, к несчастью, пришелся по Фри.
— Что с тобой, Фри? — взволнованно закричал Грейг.
— Все в порядке! — отозвался Фри, подплывая к акуле с противоположной стороны. Он даже не был ранен. Агента спас резиновый скафандр.
Братья вновь с удвоенной силой бросились в атаку. Цзинь Фо удалось воткнуть огрызок весла акуле в глаз и некоторое время там удерживать. Грэйг и Фри между тем старались ударить хищницу в область сердца. И это им удалось — чудище дернулось несколько раз, испустило дух и пошло ко дну.
— Ура! Ура! — в один голос закричали братья, победно взмахнув стальными клинками.
— Благодарю вас! — просто сказал Цзинь Фо.
— Не за что, — первым ответил Грэйг. — Видите ли, разбойнице захотелось пирожка за двести тысяч долларов!
— И она подавилась! — добавил Фри.
Читатель спросит, а где в это время находился Сун? Он опять оказался впереди и был уже недалеко, всего в трех кабельтовых от баркаса. Но напрасно трусишка старался опередить своих товарищей. Рыбаки его, кажется, заметили, но приняли за какое-то неведомое существо и решили выловить, словно дельфина или моржа. Только камердинер оказался в пределах досягаемости, как с корабля сбросили длинную веревку с острым крючком на конце. Крюк задел Суна за пояс и скользнул выше, разорвав скафандр до затылка.
Оставшись на плаву благодаря воздуху в нетронутых штанах, камердинер перевернулся вниз головой и вверх ногами.
Цзинь Фо, Грэйг и Фри предпочли за благо держаться от баркаса на приличном расстоянии и обратиться к рыбакам на хорошем китайском.
Как же перепугались на корме! Моржи заговорили! Надо спешно натягивать паруса…
Но Цзинь Фо с большим трудом успокоил и убедил своих соплеменников, что перед ними никакие не дельфины, а самые настоящие подданные Поднебесной. Некоторое время спустя все трое оказались на борту джонки.
В воде остался Сун… Его подцепили багром, один из рыбаков схватился за косичку бедняги, и… косичка осталась в руке моряка, а камердинер вновь оказался в море. Тогда рыбаки накинули на утопающего петлю и кое-как подняли на палубу.
Едва несчастный лакей очухался, как к нему приблизился Цзинь Фо и вкрадчиво спросил:
— Значит, это был парик?
— А без косички, — залепетал Сун, — разве вы взяли бы меня на работу?
Верный камердинер был так смешон в рваном скафандре и с голым затылком, что на палубе все громко рассмеялись.
Рыбаки, подобравшие странных путешественников, жили в Фунине. К вечеру судно пристало к берегу, и наши друзья, аккуратно уложив скафандры в сумки, ступили наконец на твердую землю.
Глава XXI
— Где этот тайпин? — были первые слова, которые отдохнувший и выспавшийся Цзинь Фо произнес утром тридцатого июня. Наступило время решающих действий!
— Где этот тайпин? — переглянувшись, повторили Грэйг и Фри.
Весть о прибытии в маленький городок наших героев вызвала большой интерес у жителей Фунина. Толпа любопытных постоянно сопровождала Цзинь Фо и его спутников. Один молодой китаец не отставал от путешественников ни на шаг. Как бы друзья удивились, узнав, что он всю ночь сторожил вход в их гостиницу. Утром незнакомец предложил «уважаемым гостям» свои услуги в качестве проводника.
Это был довольно симпатичный человек лет тридцати.
Бдительные Грэйг и Фри не преминули, однако, задать ему несколько уточняющих вопросов:
— Почему вы решили обратиться к нам?
Ответ был не менее естественным, чем вопрос:
— Очевидно, господа, как и все путешественники, прибыли в наш город, чтобы посмотреть Стену длиною в десять тысяч ли,[85] а мне хорошо знакомы здешние места.
— Мой друг! — вмешался Цзинь Фо. — Прежде чем решиться идти с вами, я хотел бы знать, спокойно ли здесь?
— Вполне, — ответил проводник.
— А известен ли местным жителям некто по имени Лао Шэн? — спросил Цзинь Фо.
— Лао Шэн, тайпин?
— Он самый.
— Разумеется, я слышал о нем. Но Лао Шэн со своей бандой предпочитает работать за пределами империи. В последний раз его видели в окрестностях Цзинтанчжоу. Это в нескольких ли от Великой стены.
— Какое расстояние между Фунином и Цзинтанчжоу?
— Это недалеко, если знать дорогу через горы.
— Отлично! Я готов идти туда.
— Куда туда?
— В лагерь Лао Шэна!
Молодой китаец протестующе поднял руки.
— Тебе хорошо заплатят, — попробовал уговорить его Цзинь Фо, но проводник твердо, в знак отрицания, покачал головой, а затем сказал:
— Охотно провожу вас до Стены, а дальше не пойду. Это очень рискованно.
— Я заплачу сколько пожелаешь.
— Ну… хорошо, — после некоторого колебания согласился китаец.
Повернувшись к агентам, Цзинь Фо заявил:
— Господа, вы можете быть свободны!
— Мы пойдем туда… — начал Грэйг.
— …куда направитесь вы, — поставил точку Фри.
Еще бы, ведь клиент «Ста лет» стоил двести тысяч долларов!
Ответив на все вопросы, проводник больше не внушал опасений бдительным американцам.
Нашим героям предстоял непростой и рискованный поход в логово коварного Лао Шэна. Сборы были недолгими. В городке для путешественников, правда, не нашлось никакого, пусть даже самого примитивного, средства передвижения. Никто не продал им ни лошадей, ни мулов. Зато здесь хватало верблюдов. Они исправно служили торговцам из Монголии, продвигавшимся обычно по караванным тропам многочисленными и хорошо вооруженными группами. Один очевидец писал: «Это отважные и гордые люди, глубоко презирающие китайцев».
Наши путешественники за сносную цену приобрели пять верблюдов с полной амуницией, загрузили животных провизией, оружием и тронулись в путь.
До полуночи проводник обещал привести своих подопечных к Великой стене, чтобы там заночевать, а утром, если Цзинь Фо не передумает, перейти границу.
В окрестностях Фунина местность пересеченная. Над проселочной дорогой, змеей уползающей в ухоженные поля, висели тучи мельчайшей желтой пыли. Верблюды передвигались медленным,
