людьми, и действовать сообща.
За весь день спутники не сказали мне ни слова. Рашэ был занят только следами, Керэ мрачно хранил молчание. Правда, и я не спешил начинать разговор. Находиться рядом с ними для меня было столь же неприятно, как и для них — со мной. Мы, так сказать, заключили негласный договор — как можно дольше не обращать друг на друга внимания.
Трижды останавливались на краткий отдых, который, опять же, проходил в полном молчании. Когда окончательно стемнело, Рашэ и не подумал, что надо бы лечь спать. Скорость продвижения по Сандону снизилась, теперь мы шли лишь благодаря свету полной луны. Я даже забеспокоился, что нам придется шагать всю ночь, и под утро у меня попросту отвалятся ноги. Но, по счастью, опасение не оправдалось.
— Хватит на сегодня, — негромко сказал Керэ, и следопыт тут же остановился. — Встанем здесь.
— Костер можем разжечь? — спросил я.
— Разжигай, — неохотно кивнул золотоволосый.
Пока пламя весело пожирало ветки, я подготовил себе место для ночлега. Затем утолил голод лежавшей в вещевом мешке едой. Мои новые друзья также перекусили, а затем начали обсуждать что-то на своем языке. Говорили тихо, но могли бы и орать во весь голос — к сожалению, я эльфийского не понимаю.
— Ложись спать, человек, — Керэ наконец-то соизволил обратить на меня внимание.
— У меня есть имя.
Он с досадой поморщился, отвернулся и больше не предлагал отправиться на боковую. Парни продолжили разговор, я тупо хлопал глазами да между делом побрасывал огню новой пищи.
Наконец Рашэ встал, взял копье и скрылся в лесном мраке. Керэ принялся расстилать походное одеяло.
— Мы хоть немного его нагнали? — не выдержал я.
— Немного.
— Понимаю, что я тебе не симпатичен, эльф, но сейчас мы делаем одно дело. Хватит кривить нос!
— У меня есть имя, — эта сволочь ответила моими же словами.
— Я не люблю твой народ точно так же, как ты мой, Керэ. И я к вам в спутники не навязывался, вы сами попросили о проводнике. Так что, будь добр, отвечай хотя бы тогда, когда мои вопросы касаются наших общих интересов.
— Это не твой интерес. Это мой интерес. Ты всего лишь делаешь то, что тебе приказали. Хотя даже не так. Ты делаешь это, чтобы спасти свою жалкую шкуру. Поэтому впредь оставь свой тон для дружков- висельников.
Мое лицо не дрогнуло, хотя было бы интересно узнать, кто успел рассказать ему, что я едва не оказался в объятьях Тощей вдовы. Вот ведь судьба-злодейка! Скажи кто неделей раньше, что я окажусь в стране лесов наедине с остроухими, и я бы только покрутил пальцем у виска. Теперь же мне суждено терпеть присутствие двух паскуд, в любой момент ожидая, что они решат от меня избавиться. Я даже на краткое мгновенье пожалел, что ввязался в эту историю.
Керэ, между тем, вознамерился спать. Возвратился Рашэ после обхода. Он расстелил одеяло между корней могучего бука, положил рядом копье и улегся. Затем привстал на локте, посмотрел на меня:
— Спи.
— Кто будет стоять на часах?
Мой вопрос его удивил:
— Зачем? Кто нападет на Высокородного в его же лесу? Спи.
Но я еще долго не мог последовать его совету. Было слишком непривычно чувствовать себя в Сандоне в безопасности. Еще непривычнее — рядом с заклятыми врагами. Умом я понимал, что еще нужен им, и у них, в общем-то, пока нет причины отправлять меня в Счастливые сады. Но врожденная осторожность давала о себе знать, и я напряженно вслушивался в шум ночного леса и дыхание спящих. В отличие от меня, Высокородные не беспокоились ни о чем и дрыхли без задних ног. Однако не верилось, что они мне настолько доверяют. Я вот полагался на них не слишком и считал, что ребята искусно притворяются. Поэтому каждую уну ждал от остроухих какой-нибудь каверзы. Но минки сменялись минками, а ничего не происходило. Усталость брала свое, я уже не мог ей сопротивляться. В какой-то момент поймал себя на ободряющей мысли, что если «друзья» прикончат меня во сне, то эта смерть будет ничуть не хуже виселицы.
И уснул.
Открыв глаза, несколько минок я лежал, не шевелясь, сжимая рукоять топорика. Небо посветлело и заставило потускнеть проглядывающие сквозь древесные кроны звезды. Скоро рассвет. Костер давно угас, не прогоревшие угли едва мерцали. Керэ и Рашэ все еще спали, завернувшись в плащи.
Стараясь не шуметь, я сел, повертел головой, пытаясь ослабить боль в затекшей шее. Про себя усмехнулся. Удивительно. Пережить ночь в компании несвязанных эльфов — мало кто из моих дружков- приятелей мог этим похвастаться. Меня не только не прикончили, но даже оставили целыми уши и пальцы. До сих пор не верится, что продрых рядом с Высокородными и остался цел.
Мне понадобилось немного времени, чтобы собраться. Скатав одеяло, я убрал его в мешок, забросил колчан за спину, подхватил лук. Вновь посмотрел на укутанные фигуры остроухих. Сейчас они казались беззащитными. Все, что надо, это натянуть тетиву. Я был уверен, что прикончу обоих прежде, чем они выпутаются из плащей. Надо всего лишь решиться. Достав из кожаного мешочка новую тетиву, я уже наложил ее на один из рогов лука, бросил взгляд на эльфов и разочарованно вздохнул.
Убить-то их можно запросто, но что потом? Свобода станет не более чем призраком. Об обратной дороге придется забыть. Проскочить через заслоны остроухих сейчас вряд ли возможно. В связи с подписанием договора приграничные территории ими просто кишат. Да если мне и удастся проскользнуть незамеченным, на юге Империи делать нечего. Свои поймают, и все повторится по новой. Тюряга, затем веревка. Значит, дорога на север для меня закрыта. Идти на юг, к горам, а затем пытаться добраться до Врат Шести Башен? Безумие. Даже если никого не встречу по пути, идти больше сотни лиг через не самые приветливые земли — слишком опасно. Не уверен, что смогу осилить подобный переход. И если чудо все же случится — я дойду, нет никакой уверенности, что затем мне удастся добраться до Альсгары.
Я с сожалением снял тетиву с лука. Не время.
— Мудрый поступок, — прозвучал у меня за спиной насмешливый голос.
Я резко развернулся, выхватывая из-за пояса топорик и собираясь пустить его в дело. В пяти шагах от меня застыл Рашэ с арбалетом. Чуть дальше, прислонившись к древесному стволу и держа копье так, чтобы его в любой момент можно было бросить, хмурился Керэ.
— Очень умно, — сказал я, стараясь не спускать с них глаз.
Пока я видел сны, ребята завернули в свои плащи ветки и решили посмотреть, что предпримет человек, когда проснется. Думаю, как только одна из стрел угодила бы в подготовленные для меня обманки, я тут же схлопотал болт в шею или копье в спину.
Они смотрели на меня и молчали. Оставалось только гадать, какие выводы сделали Высокородные из моего поступка. Я отчаянно думал, каковы шансы выкрутиться из неприятной ситуации. Если остроухие решат меня прикончить, то они, скорее всего, это сделают. Зуб даю, что успею метнуть топорик в Керэ. Он стоит неудобно и не сможет уклониться. Но Рашэ меня прикончит. От болта я увернуться не смогу. Слишком маленькое расстояние между нами.
Золотоволосый эльф пошевелился, поменял хват на копье:
— Пора в дорогу. Собирайтесь.
Рашэ кивнул, с невозмутимым видом убрал арбалет. Керэ прошел мимо, едва не задев меня плечом. Я отшагнул вбок, повернувшись так, чтобы не получить болт в спину, если это была уловка. Но остроухие занялись сбором вещей и подчеркнуто не обращали на меня внимания. Поколебавшись, я убрал топорик и взялся за свой мешок. От пота спина была неприятно мокрой, и рубаха липла к телу.
Вновь началась погоня. Рашэ, точно императорская гончая, шел по только ему видимому следу. Керэ сверлил взглядом мой затылок. Ненавижу гордецов. Ненавижу эльфов. Ненавижу золотоволосого ублюдка.
