Иногда отчаянно хотелось располосовать ногтями невозмутимую физиономию «мастера Фейта» с воплями: «Какого беса ты испортил мне жизнь, скотина?!».
У нее даже платья нормального не осталось…
Вместо того, госпожа Алагерда занималась изучением шаманских методик, а заодно и орочьего наречия «anhr?mor»: по крайней мере, помогало отвлечься.
Когда на вырисованную ею в пыли фигуру, которую она анализировала уже не первый день, упала тень, женщина к своему удивлению обнаружила, что это Дамон. При чем не один, а с бутылкой вина из запасов морских братьев и парой древних ритуальных чар.
Темный коллега молча разлил вино и протянул ей одну. Алагерда приняла не поблагодарив, но и обошлась без ехидного замечания. Некоторое время они молча потягивали не самое скверное винцо, а Дамон так же молча, подправил один из символов. Алагерда подумала, прикинула… и кивнула, соглашаясь.
— Быть обычным человеком тебе больше идет, — наконец сказала она.
— Не получается! — невесело усмехнулся Дамон, — И я не совсем человек.
— У всех свои недостатки, — легкомысленно пожала плечами волшебница, заключив, — И проблемы.
— Оставайся со мной, — вдруг заявил он.
— Это предложение? — изумилась она.
— Вроде того, — пожал плечами мужчина.
— А ты уверен?! — в чародейке снова проснулись язвительность и ехидство.
— А ты во мне сомневаешься? — выразительно вздернул бровь Дамон, посылая ей красноречивый взгляд.
Возвращались они рука об руку.
— Научишь меня начинать жизнь сначала? — спросила Алагерда, уже не скрывая своих настоящих мыслей и чувств.
— В этом можно найти и положительные стороны… — слегка улыбнулся Дамон.
— Например?..
… Нет, — размышлял Райнарт, — мир окончательно сдвинулся с веками наезженной колеи! И видел ли кто-нибудь, нечто более неожиданное и поражающее воображение, чем Темный Властелин и Светлая волшебница, — под ручку прогуливающиеся по Пустоши на манер воркующих голубков в романтическом скверике?
Ну и слава всем вышним Силам, что сдвинулся!
