– В самом деле?
– Да.
– Это следствие болезни и изоляции?
– Да, именно. Нам лучше уйти.
– Они не выглядят опасными. Они движутся так медленно.
– Это только видимость. Марк посмотрел на Сола.
– Вы дрожите. С чего бы это?
– У нас нет времени на разговоры, – сказал Сол, быстро подымаясь. – Идемте. Неужели вы не понимаете, что случится, как только они откроют ваш талант? Они начнут драку из-за вас. Они будут убивать друг друга… убьют вас… за право владеть вами.
– Но я никому не принадлежу, – заявил Леонард Марк. Он глянул на Сола. – Никому. И вам, в том числе.
Сол дернул головой.
– Я даже не думал об этом.
– И теперь не думаете? – засмеялся Марк.
– У нас нет времени на споры, – ответил Сол. Щеки его горели, веки дергались.
– Идемте!
– Я не хочу. Я намерен остаться здесь и дожидаться этих людей. Вы немного возбуждены. Моя жизнь принадлежит только мне. Сол чувствовал в себе нарастающую темную ярость. Лицо его дрожало.
– Ты слышишь, что я говорю!?
– Как быстро вы превратились из друга во врага, – заметил Марк.
Сол ударил его. Это был быстрый, точный удар, но он промахнулся.
Марк, увернувшись от удара, засмеялся успокаивающе.
– Ну-ну… Это ни к чему.
Они находились в центре Тайме Сквэр. Мимо с ревом проносились автомобили. Водители возмущенно сигналили. Над их головами высились небоскребы, раскаленные в голубоватой дымке.
– Это обман! – закричал Сол, ослепленный ярким видением. – Ради бога, Марк, прекратите! Они сейчас придут сюда. Они убьют вас!
Марк сидел на тротуаре и смеялся, радуясь своей шутке.
– Пусть приходят. Я смогу одурачить всех их!
Нью-Йорк ошеломил Сола. Он и должен был ошеломлять – ошеломлять, приковывать внимание своей нечестивой красотой. Сколько месяцев он не видел всего этого! Он не мог напасть на Марка. Вместо этого он просто стоял, впитывая далекие теперь, но такие родные виды. Он закрыл глаза.
Он упал вперед, увлекая за собой Марка. Клаксоны надрывались. Шуршали шины и визжали тормоза. Изо всех сил он ударил Марка в подбородок.
Тишина.
Марк лежал на дне моря.
Взвалив потерявшего сознание человека на плечи, Сол тяжело побежал.
Нью-Йорк исчез. Осталось только бескрайнее безмолвие мертвого моря. Остальные больные были уже близко. Они окружали его. Он бежал к холмам, неся на плече драгоценный груз – Нью-Йорк и зеленые деревенские пейзажи весенние грозы и старых друзей – все это он н на своем плече. Один раз он упал, но, задыхаясь и шатаясь, поднялся и побежал дальше. Он бежал, не останавливаясь.
Ночь наполняла пещеру. Ветер продувал ее насквозь разжигая маленький костер, разбрасывая искры и золу.
Марк открыл глаза. Он сидел лицом к костру, спиной прислонясь к стене пещеры. Он был связан веревкой.
Сол подбрасывал в костер топливо, время от времени нервно оглядываясь на вход в пещеру.
– Ты дурак.
Сол вздрогнул.
– Да – сказал Марк, – именно дурак. Они разыщут нас. У них есть еще шесть месяцев, и им совершенно нечего делать. Они нас найдут.
Они видели Нью-Йорк издали, как мираж. И они видели нас в его центре. Неужели ты думаешь, что они не заинтересуются и не попытаются нас выследить?
– А я уведу тебя еще дальше, – ответил Сол, пристально глядя в ночь.
– Они тоже пойдут дальше.
– Заткнись. Марк усмехнулся.
– Так-то ты разговариваешь со своей женушкой?
– Говорю тебе – заткнись!
– Согласись, очень гармоничный брак твоя алчность и мои ментальные способности. Чтобы ты хотел сейчас увидеть? Показать еще пару сцен из твоего детства?
Сол почувствовал, что лоб его покрыла испарина. Он не понимал – шутит Марк или нет.
– Да, – сказал он.
– Хорошо, – ответил Марк. – Гляди! Языки пламени били из скалы. Сол задыхался в серном облаке. Струи серного пламени вырывались из расщелин. Стены пещеры сотрясались. Сол кашлял, тыкался вслепую, вытягивался в струнку, обожженный, ослепленный, иссушенный в этом аду.
Затем ад исчез. Он снова был в пещере.
Марк смеялся.
Сол стоял над ним.
– Ты, – сказал он холодно, наклоняясь к Марку.
– А чего ты еще ожидал? – воскликнул Марк. – Тебя связывают, похищают, делают интеллектуальной женой человека, свихнувшегося от одиночества… Что ж ты думаешь – мне это нравится?
– Я развяжу тебя, если ты пообещаешь не убегать от меня.
– Я ничего не собираюсь обещать. Я свободный человек. Я никому не принадлежу.
Сол опустился на колени.
– Но ты должен кому-то принадлежать, слышишь? Ты должен. Я не могу позволить себе упустить тебя!
– Дружище, чем больше ты несешь этот вздор, тем упрямее становлюсь я. Если бы ты смог проявить благоразумие и вести себя пристойно, то мы стали бы друзьями. Я был бы только рад проделывать для тебя все эти гипнотические чудеса. Мне это ничего не стоит. Для меня это забава. Но ты все испортил. Ты хочешь, чтобы я целиком принадлежал тебе. Ты боишься, что другие уведут меня от тебя. Ты заблуждаешься. У меня достаточно силы, чтобы сделать всех вас счастливыми. Я мог бы принадлежать всем вам, как котенок в многодетной семье. Я бы чувствовал себя, как сошедший к детишкам добрый бог, творящий добрые чудеса, а взамен вы одаривали бы меня всякими мелочами, вроде той твоей шоколадки.
– Прости меня, прости! – воскликнул Сол. – Но я слишком хорошо знаю этих людей.
– А ты разве отличаешься от них чем-нибудь? Сомневаюсь! Кстати, выгляни-ка наружу – не идут ли они. Мне кажется, что я слышу шум.
Сол вскочил на ноги. Он долго вглядывался в ночное ущелье, приставив ладонь к глазам. Там шевелились неясные тени. Может быть, это были клубки марсианского перекати-поля, раскачиваемые ветерком? Он начал дрожать – болезненной, сладко-томительной болью.
– Я ничего не вижу, – сказал он, вернувшись в пещеру. И уставился на пустое место у костра.
– Марк!
Марка не было.
Не было ничего, кроме пещеры, валунов, камней, гальки, одиноко мерцающего костерка да вздохов ветра. Сол стоял, оцепенев от изумления.
– Марк! Марк! Вернись!
Ясное дело, парень освободился от пут – медленно, осторожно, затем внушил ему шум приближающихся людей, а сам смылся. Но куда?
