Смиты.
За время работы в спецназе у Тэлли требовали вертолеты, реактивные самолеты, лимузины, автобусы, автомобили, а один раз даже летающую тарелку. Все переговорщики приучены к тому, что есть требования, не подлежащие обсуждению: огнестрельное оружие, патроны, наркотики, алкоголь и транспортные средства. Не следует давать преступнику надежду на то, что он может скрыться от правосудия. Так его легче сломать.
Тэлли ответил без колебаний, стараясь своим тоном уверить Руни, что отказ еще не означает, что все кончено, и не должен привести к конфликту.
– Не могу этого сделать, Деннис.
Голос Руни был предельно напряжен:
– У меня ведь эти люди.
– О вертолете не может идти и речи. На этот счет существуют строгие правила.
Сейчас Руни станет с горечью размышлять о вертолете, но Тэлли посчитал, что сумеет дать ему другую пищу для размышлений.
– Я просмотрел пленку из мини-маркета.
– Ты видел, что китаец вытащил пистолет? Ты видел это?
– Все было, как ты сказал.
– Ничего не случилось бы, не вытащи он пистолет.
– Значит, вы не думали его убивать. Именно это ты и хочешь сказать, верно?
Руни хотелось представить себя жертвой, поэтому Тэлли как бы намекал ему о своем сочувствии, о том, что разделяет его оценку ситуации.
– Мы собирались грабануть мини-маркет, это я признаю. А тут этот чертов китаец вылезает со своим пистолетом. Я же должен был защищаться, так или нет? Я и не собирался в него стрелять. Я просто пытался вырвать у него пистолет, чтоб он в меня не попал! Это был несчастный случай.
Напряженная агрессивность исчезла из голоса Руни: первый признак, что он начинает считать Тэлли человеком, готовым ему помочь. Тэлли понизил голос:
– Другие двое ребят меня слышат?
– Зачем тебе это знать?
– Я так понимаю, они могут быть рядом, так что тебе не нужно отвечать, просто выслушай меня, ладно, Деннис?
– О чем это ты?
– Я знаю, тебя беспокоит, что тебе грозит за подстреленного полицейского. Я думал об этом и теперь хочу задать тебе вопрос. Кто-нибудь еще стрелял в него, кроме тебя?
Тэлли, разумеется, знал ответ.
– Да.
– Тогда, может, это не твои пули попали в него.
Фактически Тэлли предлагал Деннису возможность отмазаться от наказания, свалив вину на одного из подельников. Теперь следовало прерваться и дать Руни подумать, вступать ему в эту игру или нет.
– Деннис, я думаю дать тебе номер моего сотового. Тогда ты сможешь поговорить со мной, как только захочешь. Не придется кричать в окно.
Тэлли дал свой номер Руни, сказал, что снова сделает перерыв, и задом вывел машину в проулок.
Возле дома миссис Пелла его поджидала Ли Метцгер. С ней были его жена и дочь.
Тэлли был смущен и раздосадован. Его настолько захватило происходящее, что он совсем забыл про Джейн и Аманду.
Он поцеловал дочь – она была холодна, словно мокрое полотенце.
– Сара сказала, в доме забаррикадировались вооруженные люди. Где это?
Тэлли махнул рукой назад:
– Сразу за углом.
Чтобы не разговаривать на улице, он отвел их в дом и познакомил с миссис Пелла. По телевизору в прямом эфире давали картину происходящего.
Аманда бросилась к телику:
– Сара сказала, у них заложники?
– Отец и двое детей. Девочка примерно твоего возраста.
– Вот это да! Круто! А нам можно на дом посмотреть?
– Нет, туда нельзя.
– Но ты же начальник полиции! Почему нельзя?
Вмешалась Джейн:
– Это же место преступления, Мэнди. Там может быть опасно.
Тэлли повернулся к жене:
– Прости, Джейн, я должен был позвонить. Все произошло сразу после нашего разговора.
Джейн коснулась его руки:
– А сам-то ты как?
– Думаю, парень даст себя уговорить.
– Я же не про ситуацию, шеф. Я спрашиваю, как ты? – Джейн взглянула на свои пальцы, лежавшие на его руке повыше локтя, потом снова ему в лицо. – Ты весь дрожишь.
Тэлли отступил чуть назад.
– Меня сменят окружные полицейские.
– Но ведь их еще нет.
Он отвел глаза. Было больно видеть, как она тревожится за него.
– Пообедайте здесь перед тем, как назад поедете, ладно? Пусть пробка на дороге немного рассосется. Может, в том тайском ресторанчике, который тебе так нравится?
Джейн кивнула:
– Может, так и сделаем. Мне не хочется оставлять ее дома без тебя. Будет сидеть там совсем одна. Как ты отнесешься, если мы поедем поедим, а потом обе останемся у тебя на ночь? Возьмем какой-нибудь фильм напрокат.
Тэлли отметил, что Джейн покрасилась. Она всегда, сколько он ее помнил, предпочитала один и тот же теплый каштановый цвет, но сейчас волосы у нее были темно-каштановые с красноватым отливом. Кроме того, она коротко подстриглась. И тут Тэлли осознал, что эта женщина заслуживает большего, чем он когда-либо будет в силах ей дать. Он должен отпустить ее на свободу, а не губить, вынуждая жить с человеком, сердце которого мертво.
Он снова отвел глаза:
– Нам надо поговорить.
Джейн пристально глядела ему в лицо. Он видел, что она испугана.
– Хорошо, Джефф, – сказала она.
Глену Хауэллу не нужно было предупреждать своих, чтобы говорили потише: в ресторане «Чили», что в десяти километрах от Бристо-Камино, посторонних не было. Хауэлл созвал их всех, согласовав каждое имя лично с Сонни Бенци.
Кен Симур провел последние два часа, притворяясь корреспондентом «Лос-Анджелес таймс». Теперь он рассказывал:
– Они запросили группу быстрого реагирования. Группа выехала, но почему-то задерживается.
– А сколько человек в группе? – спросил Дуэйн Манелли.
Манелли двенадцать лет прослужил в армии. Теперь он командовал самой лучшей группой угонщиков из имевшихся в распоряжении Сонни Бенци.
Симур просмотрел свои записи:
– Человек тридцать пять.
Эл-Джей Руис наклонился вперед, опершись на локти. Он хмурился.
– Когда они будут на месте?
– Коп, с которым я говорил, сказал, часа через три, самое большее – четыре.
