«Фархада бы на его место!» – еле успел подумать я, и тут случилось непредвиденное.
То, на что никак не мог решиться Наставник, сумел сделать Придаток Друдл!
Когда маленький ятаган, чуть не плача от злости на себя самого, в очередной раз отдернулся от незащищенного бедра Придатка Шото, не разрубив даже полы халата – Придаток Друдл с нечленораздельным криком вдруг прыгнул вперед, едва не опрокинув Придатка Шото, и изо всех сил ударил того коленом в низ живота.
Это было грубо и грязно, это противоречило всем канонам и основам Беседы, вместе взятым, и это было как нельзя кстати. Разумеется, кстати отнюдь не для Придатка Шото, взвывшего от боли и согнувшегося пополам.
И вот что удивительно – если от мастерства Наставника я испытывал немалое удовольствие, то поступок Друдла просто привел меня в восторг. Правда, несколько животный восторг...
Отчего мне тут же стало неловко.
Детский Учитель просвистел возле открытой для атаки головы Придатка Шото, смахнув прядь волос и так и не сумев заставить себя повторить удар Фархада, расколовший череп взбесившегося чауша – и один свист наложился на другой.
Зрители не выдержали, становясь участниками.
Сай Первый на две трети вошел под правую ключицу Друдла. Шут охнул, пальцы его разжались, и Детский Учитель звякнул о булыжник мостовой.
Угловатый Придаток братьев-Саев стоял на прежнем месте, но в руке его уже покачивался рукоятью вверх Сай Второй, готовый в броске последовать за братом.
– Я ж тебе сто раз твердил, Шото, – проскрипел Сай Первый, пока халат Друдла вокруг него набухал, пропитываясь кровью, – не лезь в герои, не нарывайся без нужды. А тебе все забава... Ну что я Но сказал бы, если бы этот придурок твоего Придатка попортил бы?! Ладно, заканчивай...
– С-скотина! – злобно прошипел Шото, и...
...Время – очень странная штука. Чэну понадобилось всего пять прыжков, чтобы оказаться в гуще событий, и за эти считанные мгновения успело произойти многое, о чем гораздо дольше рассказывать, чем оно заняло времени на самом деле.
Видимо, время бывает настоящее и ненастоящее. Прошлое, будущее – это для философов. А для Блистающих – только настоящее и ненастоящее.
Это было настоящее время.
...Первый прыжок. Шото, еще не замечая меня и Чэна, двумя косыми взмахами перечеркивает раненого Друдла, и тот грузно падает на колени, зажимая левой ладонью рассеченный живот. Шото взлетает вверх, его Придаток делает шаг вперед – сейчас, сейчас его нога опустится...
...Второй прыжок. В Чэна летит заметивший нас Сай Второй, летит быстро и умело, ничуть не хуже метательных ножей из Фумэна – но он гораздо больше медной монетки «гитрифи», так что я без особого труда подхватываю его на кончик клинка, гашу разгон и, не обращая внимания на ругательства беспомощного Сая, кружу в воздухе и отшвыриваю к стене. Нога Придатка Шото с силой опускается на валяющегося Детского Учителя, и маленький ятаган с треском ломается у самой рукояти.
Неровные края излома тускло блестят в лунном свете, и Детский Учитель молчит, как всегда... Нет, теперь уже – навсегда. «Наставник!» – истошно воет Дзюттэ, а сверху уже рушится хохочущий Шото...
...Третий прыжок. Друдл, стоя на коленях, отнимает левую руку от живота – и в ней тут же оказывается Обломок, прильнувший всем своим толстым и тупым клинком к предплечью Друдла. Два шута на миг становятся одним целым, и я вижу, как Шото с маху налетает на Дзюттэ и с визгом бессилия отскакивает, едва не сломавшись. Еще один удар – и Дзюттэ внезапно проскальзывает в момент соприкосновения, намертво заклинив Шото между своим четырехгранным клинком и лепестком гарды. Резкий поворот – и...
...Четвертый прыжок. Звон, предсмертный вопль Шото – и его обломки ложатся рядом с мертвым Детским Учителем. Друдл хрипит, Дзюттэ валится на мостовую, откатываясь в сторону, и следом падает сам Друдл. Навзничь. Вонзившийся в его тело Сай Первый упирается рукоятью в камень, и вес Друдла в долю секунды ломает пополам тонкий клинок кинжала. Обвитая веревкой рукоять выскальзывает из-под недвижного шута – и все, что осталось от Сая, лежит теперь вплотную к куску лезвия Шото и рукояти Детского Учителя. Кучка мертвого металла, мертвого, мертвого, мертвого, мертвого...
...Пятый прыжок. «Ты же не станешь убивать безоружного! – кричит Придаток Шото, отступая назад и стараясь не встречаться взглядом с Чэном-Мной. – Ты не сможешь...» Глаза его останавливаются на железной руке Чэна, в которой зажат я, и запоздалый страх отражается в них – чтобы остаться там навсегда. «Ты не сможешь...» – почти беззвучно шевелятся его губы, я вижу это глазами Чэна, я слышу это ушами Чэна, и запретная черта совсем близко, но еще ближе иссеченный Друдл, и убитый Детский Учитель, и обломки тех, кому лучше было бы вовсе не рождаться...
– Ты не сможешь...
– Да? – спрашиваю я, нащупывая острием сердце Придатка Шото и выскальзывая обратно, прежде, чем оно перестало биться.
– Да? Ты действительно так считаешь?
Это была легкая смерть.
Он такой не заслуживал.
Чэн перебрасывает меня в левую руку и несколько горячих капель срываются с моего клинка. Придаток с последним Саем уже успел приблизиться к нам, и Сай Третий стремительно кидается в лицо Чэну. Я не двигаюсь. Я уже выполнил свое новое предназначение, и теперь очередь Чэна собственным телом ощутить, что это значит – оборвать чужую жизнь.
И Чэн закрывает лицо правой рукой. Металл звенит о металл, сжимаются пальцы латной перчатки, хватая вскрикнувший Сай – и Чэн, словно сухую ветку, ломает узкий граненый клинок. После чего кольчужный кулак с зажатым в нем куском Сая бьет угловатого Придатка в висок.
