– Вот сука! – Полковник внутренней службы Савичев брезгливо отодвинул дневник. В нем красным шариком были подчеркнуты слова: «взлететь», «побег», «вертолет», «цирюльники».
– Двух товарищей убил, всю жизнь Родиной торговал, и все ему виноваты! А он на берегу океана хочет жить и коньяк жрать!
Оперуполномоченный Марченко согласно кивнул.
– А обижается, когда его убийцей называют.
Начальник колонии для «пожизненников» поставил красную ручку в латунный стакан.
– Он на побег настроен, имей в виду. Не знаю, какие «цирюльники» от него отвернулись, только от ЦРУ всего можно ждать – и вертолет пришлют, и стену взорвут! Так что проинструктируй своего Блинова, пусть попробует выяснить его планы. И скажи, чтобы его не пугал. Зачем? Пусть наоборот – подружится, в душу залезет…
Марченко развел руками.
– Так ведь он того, чокнутый. На грани вменяемости. И вправду задушить может. Но свободных камер нет, а тасовать пары тоже плохо: все уже притерлись друг к другу, привыкли, освоились. А перетасуешь – может начаться мутилово. Не знаю, что и делать…
Полковник пожал плечами.
– А что делать? Суд ему назначил пожизненное заключение, вот мы и исполняем. Посадили в тринадцатую камеру, пусть и сидит с кем приходится. Это же не санаторий!
– А дневник ему отдать?
– Отдай. Пусть пишет. А ты читай и делай выводы.
В тринадцатой камере – бетонном прямоугольнике размером два на четыре метра, было холодно, сыро и смрадно. Две фигуры в полосатых робах лежали на соприкасающихся торцами шконках.
– Все равно я тебя задушу, паскуда! – истерически хрипел вибрирующий от скрытого напряжения голос пожизненно осужденного Блинова. – И глаза выем, шпион сучий!
– Заткнись, животное, – с усталым безразличием отвечал пожизненно осужденный Мигунов. – Смотри, как бы я тебе шею не свернул! Я тебе не женщина и не ребенок. Я тебя, душегуба, по стенам размажу!
– Сам душегуб, мразь! Что ты про меня знаешь?! Я не шпион, я секреты врагам не продавал!
Стемнело. По бетонному полу пробежала большая темно-серая крыса. Над островом зло дул порывистый осенний ветер.
– Ну так что, так и напишем, что мы не можем обеспечить стопроцентную охрану спецтоннелей? – с некоторым раздражением спросил начальник отдела и отодвинул прочитанный рапорт. – А зачем мы тогда здесь сидим?
– Вообще-то, я не сижу в кабинете… У меня по нормативу подземных – восемнадцать часов в неделю. А я все сорок натаптываю…
Командир подразделения «Тоннель» слегка улыбнулся, но, наткнувшись на взгляд майора Евсеева, тут же согнал улыбку.
– Но канализационные и дренажные коллекторы – действительно наше слабое место. В дерьме решеток не поставишь, а если поставишь – они забьются, и дерьмо пойдет в спецтоннель…
Он помолчал. И снова заговорил своим негромким, маловыразительным голосом.
– И все же стопроцентную гарантию я даю. Мы составили списки всех «подземников», организовали профилактическую работу. Второй уровень расчищен полностью. Теперь там никого не встретишь…
Командир вздохнул.
– Хотя там, в основном, ходили только мы с Хорем. Да еще эти… Ну, которых уже нет. А кто подрастает, набирается опыта – те уже у меня в списке…
Теперь слегка улыбнулся Евсеев.
– А правда, что своих, ну диггеров, ты в эти списки не включаешь?
Командир пожал плечами.
– «Знающих»? А чего их включать? Их раз, два, и обчелся. К тому же я за всех ручаюсь.
Юрий Петрович покачал головой.
– Ты ведь больше не Леший! Ты – капитан Синцов. От тебя зависит государственная безопасность под землей!
– Знаю, знаю, – командир поднял руку. – И она обеспечивается как положено.
– Ну, ладно, – сказал Юрий Петрович. – А что там, наконец, с этим хранилищем? Существует оно вообще или нет?
На столе начальника отдела угловатый блестящий атлет безостановочно крутил «солнышко» на блестящем турнике. За прошедшие тридцать пять лет в бывшем кабинете полковника Еременко мало что изменилось. Тот же стол, тот же сейф, те же шкафы – платяной и книжный. Только вытоптанный толстый красный ковер, который с такой ненавистью и страхом вспоминал писатель Сперанский, он же агент Спайк, заменили на новый, современный, но его тоже вытоптали, и теперь он имел такой же вид, как и старый.
– Документов практически нет, видно, уничтожили, – сказал бывший Леший. – Но то, что из Госбанка СССР действительно вывезли две тонны золота в неизвестном направлении, – это факт. Проблема в том, что на третий уровень мало кто из моих бойцов может спуститься. Точнее, никто не может. Хотя двоих я уже почти подготовил…
За окнами светило яркое весеннее солнышко. И там шла совсем другая жизнь, чем тридцать пять лет назад.
Примечания
1
2
РВСН – ракетные войска стратегического назначения.
3
БЖРК – боевой железнодорожный ракетный комплекс – поезд, в котором скрытно перевозится готовая к запуску межконтинентальная ракета. БЖРК описан в романе «Атомный поезд».
4
«Знающий» – опытный диггер
5
Абандонд – заброшенные подземные здания, сооружения
6
«Закидка», «залаз», «заглубление» – спуск под землю
7
Бомбер, бомбарь – бомбоубежище
8
ЗКП – заглубленный командный пункт.
9
Каналы – канализационные трубы или тоннели
10
О предыдущей жизни и приключениях Оксаны и Мачо повествует роман «Атомный поезд».
11
КПК – карманный персональный компьютер – наладонник.
12
НН – наружное наблюдение
13
«Ноль» – тайный агент
14
