лишь гнал перед собой тьму.
В этом туннеле дул ветер. Сильный ветер, поднимавшийся вверх. Настолько сильный, что вырывал Севу из пальцев Голоса.
– Лучше не надо! – кричал где-то рядом гном, и голос его перекрывался ровным гудением ветра.
«Вентиляционный канал, – повторил про себя Сева. – Но кто его сделал и зачем – нам неизвестно…»
– В путь… – прогудело в ушах.
Или показалось.
Но руки перестали держать Севу, и его, как пылинку, понесло ветром вверх.
Он надеялся, что этот ход пуст и прям до самого верха. Иначе может так ударить о выступ в стене или камень, что на этом путешествие и закончится.
Поэтому Сева летел, прикрывая голову обеими руками.
Впрочем, пользы от этого было немного, потому что пылинку воздухом переворачивало и вертело.
Главное и самое неприятное заключалось в том, что путешествие оказалось совершенно бесконечным. От бесконечности этой кружилась голова и даже тошнило.
Наконец стало мутиться сознание…
И в тот момент, когда сознание куда-то исчезло, Сева понял, даже не глазами, которые, конечно же, были зажмурены, а затылком: стало светлее.
И с каждой долей секунды было все светлее и светлее.
И тут Севу выбросило из вентиляционного хода.
Выбросило в гущу бамбуков или банановых деревьев, финиковых пальм или кустов крыжовника…
Подбросило высоко над землей – и затем Сева рухнул вниз.
Больно, но терпеть можно.
А рядом – тут уж Сева открыл глаза – на землю бухнулся гном.
Кончено же, это не бамбук и не бананы, это тундровые кочки.
А над головой ослепительное солнце.
А где же дырка в глубь Земли?
Сева с трудом поднялся.
Справа от него колебались стебли травы. Видно, там и прячется выход.
«Все.
Путешествие закончилось.
Мы прилетели.
Мы выполнили просьбу Снежной королевы Роксаны и ее дочки, нашей подруги Принцессы- лягушки».
Вдруг стало темнее.
И Сева увидел, как гном Юхан стал увеличиваться.
Бедняга, подумал Сева. Второй раз за один день он меняет размер. Не позавидуешь. Впрочем, вот-вот и Севе надо будет возвращаться в свой облик. Как хорошо! Не все путешествия интересны и забавны, как поход от летнего лагеря до озера Светлого, с ночевкой в палатках и туристскими песнями.
Юхан стал громадным.
– Поздравляю! – крикнул Сева, потому что разница в росте уже была очень велика. Он опять до колен гному не доставал.
Глава семнадцатая
Комариная тундра
Юхан медленно опустился на корточки.
Он был голым, потому что оставил одежду в Подземном мире. Ему было прохладно, он переступал с ноги на ногу, но не замечал неудобства, потому что горел желанием высказать Севе все, что о нем думает.
– Не спеши поздравлять, таракашка, – вымолвил гномик, наклонившись над Севой. – Придется тебе здесь остаться. Ничего дурного я тебе не желаю, но я не верблюд, чтобы таскать тебя на себе. Мне же идти придется вон до тех холмов, да еще через них перевалить. Я все рассчитал. Ведь шахта там?
– Не помню, – сказал Сева.
Он стоял спокойно.
Он сильно изменился за эти дни. Это уже не тот мальчик, что бездумно бегал по летнему лагерю. Он столько всего повидал, что обыкновенному человеку и не снилось.
– Конечно, – произнес гном Юхан и грязной пятерней почесал круглый животик. Не так уж он голодал в золоченой клетке, если оставался таким кругленьким. – Конечно, – повторил он, – самое разумное мне наступить на тебя, паршивец, и с глаз долой. Но я такой добрый, ты не представляешь.
– Почему ты меня бросаешь?
– Потому что только я знаю, где таится Подземный мир. И дешево я свои знания не отдам!
– Но мы же с тобой обещали Голосу узнать, откуда идет труба с мертвой водой!
– Я лично ничего не обещал. Даже если из этой трубы каждый день будет вода литься, я беднее не стану. Городу троллей ничего не угрожает – конец трубы теперь далеко внизу. Так что мы еще увидим сундуки с алмазами!
– Ты подлец, Юхан, – сказал Сева.
– Для кого как! Для себя я – сущий ангел.
Юхан стоял, сложив на животе руки, и не спешил уходить, словно оставил главную новость на закуску.
Так и есть.
– Трусишь, ребеночек? – сказал он. – А если узнаешь правду, то от страха описаешься.
Сева молчал. Он понимал, что Юхан сейчас не шутит. У него на самом деле в запасе какая-то мерзость.
– Сейчас я тебя покину, – произнес гном. – А на тебя набросятся самые настоящие чудовища, самые настоящие вампиры. Они покончат с тобой за несколько минут. Так и кончатся твои подвиги. А памятника ты не дождешься – кому нужна твоя сухая шкурка?
И тут гном расхохотался, как будто стоял на сцене и изображал Бармалея. Повернулся и уверенно пошел прочь.
– Что за вампиры? Мы же не в царстве Кощея, а посреди Кольского полуострова. Вокруг обыкновенная земля, где вампиров никогда не водилось.
И в ответ на мысли Севы раздался нарастающий шум, будто к нему несся мотоцикл без глушителя.
Что это? Вампир пикировал с неба…
Гном был прав. Сева забыл, что он мал и обычный комар для него страшен. А сколько их в тундре? И, представьте, на вас несется комар, плотоядно выставив вперед, как рыцарь копье на турнире, свое жало.
Сева едва успел выхватить меч, как раз размером с жало, и ударил им по комару.
Комар от неожиданности ринулся в сторону и промахнулся.
Но на Севу уже мчался другой кровосос.
Комары были не одни, на Севу кинулись и какие-то насекомые помельче, и один из них – это же гнус! – умудрился ужалить Севу в плечо, и тот увидел, как надувается кровью брюшко гнуса.
Сева с трудом сбросил гаденыша, тот свалился, но его место спешил занять другой.
И Сева понял, что гному не было смысла убивать его. Ведь если завтра найдут здесь шкурку Севы, высосанного комарами и гнусом, то никто дурного не подумает о Юхане. «Мы шли и потерялись в пути. Я искал Всеволода, но не нашел». И еще будут сочувствовать – друга потерял!
Эти мысли проносились в голове, как молнии.
Никогда еще Севе не было так плохо.
И страшно, и больно… и безнадежно.
Конечно, меч помочь не мог.
Сева схватился за край сухого осинового листа, валявшегося рядом, и попытался залезть под него, как под щит. Но какой-то гнус подкрался сбоку…
Сева старался закопаться в землю под слой слежавшихся прошлогодних листьев, но комары и гнус как
