Мисс Прайс и волшебные каникулы

— Да, — (Кэри почувствовала себя спокойнее: теперь мисс Прайс говорила чуть не лепечущим голосом). — Мне все приходится све­рять. Я ничего не могу придумать сама. Мне бы очень хотелось изобрести заклинание. Это было бы стоящим делом, правда? Но как-то все... — Она пожала плечами. — А вы, позвольте узнать, — продолжала мисс Прайс, почтительно понизив голос, — много изо­брели?

На какое-то мгновение Эмилиус в панике встретился глазами с Кэри и тут же отвел взгляд.

— Нет, нет, — запротестовал он, но, видя выражение лица мисс Прайс, скромно прибавил: — ничего существенного.

Эмилиус затравленно огляделся и увидел небольшое пианино.

— Странный инструмент, — заметил он, стараясь поскорее переменить тему разговора.

Мисс Прайс встала и подошла к пианино.

— Ничего странного, — объяснила она. — Это «Блютнер». — И так как Эмилиус шел за ней, подняла крышку клавиатуры. — Вы играете?

— Немного.

Эмилиус сел на табуретку и, полуприкрыв глаза, взял несколько нот, словно прислушиваясь к тону. Потом кивнул, взмахнул руками и с ходу исполнил маленькую пьеску Вильяма Берда. Он играл с большим чувством и мастерством опытного исполнителя — и так, будто пианино было клавесином. На мисс Прайс его игра, похоже, произвела впечатление.

— Очень мило, — сдержанно похвалила она. И, быстро взглянув на часы, пошла убирать со стола.

— Это было чудесно! — восхитилась Кэри, вскакивая из-за стола, чтобы помочь мисс Прайс. — Сыграйте еще что-нибудь.

Эмилиус обернулся к ней с застенчивой улыбкой.

— Сэпе лабат эквуус дефессус[10], — объяснил он, глядя на мисс Прайс.

Мисс Прайс посмотрела на него без выражения.

— Да, вполне, — неуверенно согласилась она.

— Или, возможно, — продолжал Эмилиус, — правильнее будет сказать: «Мира нимиа окулос инебриант»?[11].

— Ну уж это как вам больше нравится, — отозвалась мисс Прайс с легким смешком и загремела тарелками, сделав вид, что занята.

— По-моему, — неуверенно предположил Чарльз, подойдя к ней, — он хочет сказать, что устал.

Мисс Прайс вспыхнула и немедленно стала воплощением заботы и участия.

— О Боже... ну конечно... как глупо с моей стороны! Чарльз, голубчик, поставь стул для мистера Джонса под шелковицей, там он сможет спокойно отдохнуть... — Она оглядела комнату. — А мы должны найти ему что-нибудь почитать. Где «Дейли Телеграф?»[12]

«Телеграф» не нашли, но зато обнаружили книгу под названием «Английская история для маленького Артура».

— Может, ему подойдет? Это даже лучше, — уверял Чарльз. — Я хочу сказать, что мистер Джонс найдет там для себя много нового, начиная с седьмой главы.

В сад вышли через черный ход, чтобы показать Эмилиусу кухню. Удивленный и очарованный, он искренне восхищался каждой вещью — электроплиткой, пластмассовым подносом для посуды, раковиной из нержавеющей стали, облекая свое восхищение в странные, поэтические фразы. У мисс Прайс был очень довольный вид.

— Я не могу позволить себе холодильник — во всяком случае, пока, — говорила она, любовно проводя рукой по блестящей по­верхности раковины. — Но это замечательно в своем роде, вы не находите? Сорок три фунта, семь шиллингов и десять пенсов, включая установку. Однако, в конце концов, она того стоит, не правда ли?

И все же только в саду Эмилиус оказался в своей стихии. Его познания в растениях поразили даже мисс Прайс, а он рассказывал ей о все новых и новых свойствах самых, казалось бы, обыкновенных трав. Посыльный мистера Бисселтуэйта, развозивший молоко, даже перестал насвистывать, глазея на Эмилиуса. Чернокнижник, подметая лужайку своей длинной бархатной мантией, встретил его взгляд с мрачным достоинством. Свист возобновился, и мальчишка отмерил две пинты со своей обычной грубостью.

Чуть позже, оставив гостя в тени шелковицы читать о том, что должно произойти в его будущем, Чарльз и Кэри разыскали мисс Прайс. Она была у себя в спальне.

— Мисс Прайс, — прошептала Кэри, словно Эмилиус мог ее услышать, — он вам нравится?

Мисс Прайс, застилавшая кровать, замерла с простыней в руках.

— В нем что-то есть, — сдержанно согласилась она.

— Только подумайте, мисс Прайс, — продолжала Кэри, — сколько вы с ним могли бы обсудить. Вы ведь даже не начинали...

Мисс Прайс наморщила лоб.

— Д-да, — неуверенно сказала она.

— Такой возможности может больше не представиться, — заметил Чарльз.

Мисс Прайс обернулась и вдруг присела на краешек кровати.

— Лучше я буду говорить откровенно, — твердо объявила она. — Он может остаться только при одном условии.

— При каком? — заволновались Кэри и Чарльз.

Кончик носа мисс Прайс заметно порозовел.

— Его надо уговорить как следует вымыться, и еще его надо постричь. А его одежду следует отправить в чистку.

— А что он будет носить?

Мисс Прайс задумалась.

— Есть старый костюм моего отца, и... да, еще кое-какие вещи в чемодане.

Кэри и мисс Прайс не присутствовали при том, как Чарльз уламывал Эмилиуса, но звук голосов вплывал в открытое окно по неподвижному летнему воздуху. Голос Чарльза казался издалека монотонным бормотанием, Эмилиус говорил повышенным тоном. Переговоры под шелковицей все тянулись и тянулись, прерываясь несколько раз глубокими паузами, и Кэри понимала, что дело про­двигается нелегко. Наконец, сквозь зеленую дымку листьев она увидела, что Эмилиус встает. Отходя от окна, Кэри успела услышать его последнюю отговорку:

— Да будет так, если таков обычай, — срывающимся голосом заявил он, — но мой дядя из-за этого скончался от лихорадки.

Приготовления к омовению Эмилиуса напоминали торжественную церемонию. Мисс Прайс вытащила самое мягкое и пушистое купаль­ное полотенце и чистое хлопчатобумажное кимоно с россыпью вы­шитых цветочков на спине. Кэри наполнила ванну водой приятной, не слишком высокой температуры, расстелила на полу коврик и прикрыла окно. Эмилиуса ввели в ванную и Чарльз объяснил ему, как обращаться с краном.

Он купался долго. Ребята ходили по дому на цыпочках, в нервном возбуждении, словно наверху шла серьезная операция.

Через некоторое время они услышали, как Эмилиус включает то горячую, то холодную воду и, чуть фальшивя, напевает шекспиров­скую песенку.

— Ему нравится, — догадался Чарльз.

Вымытый Эмилиус помолодел лет на десять. А в костюме и ботинках с пряжками обнаружилась некая старомодная оригиналь­ность. Костюм пришелся как раз впору, и Кэри догадалась, что отец мисс Прайс был таким же худым и угловатым, как и она сама. Мягкие, мышиного цвета волосы в беспорядке падали Эмилиусу на лоб и в сочетании с его новым одеянием придавали ему весьма романтичный вид.

Мисс Прайс критически его оглядела и, кажется, осталась довольна. Она взяла ножницы и расческу и слегка подравняла волосы у него на затылке.

— Так значительно лучше, — причесав Эмилиуса, сказала она — сказала просто и гордо, будто лично его изобрела. — А теперь посмотрим ваши ногти...