Под напором его холодной ярости Эбби отступила назад и, спотыкаясь в темноте, направилась к двери. Разыскав свою сумку, она порылась в ней, вытаскивая нижнее белье, футболку, джинсы, и, наконец, выкинув из нее все, отыскала мобильник и набрала номер таксопарка.
– Лимо, А-линия, – равнодушно ответили ей.
– Мне нужно, чтобы машина забрала меня на…
– Перл-Элли, дом семнадцать, – подсказал Зан с другого конца комнаты.
Она повторила адрес и дала отбой.
– И куда ты теперь? – поинтересовался Зан. – Домой тебе нельзя, так что лучше оставайся здесь, в безопасном месте.
Не глядя на него, Эбби набрала номер Дови и стала мысленно молиться, чтобы тот оказался дома.
Наконец Дови взял трубку, и его заспанный голос звучал крайне недовольно.
– Да!
– Дови, это ты? Привет, это Эбби.
– Господи, Эбби, сейчас почти два ночи…
– Знаю. Можно, я переночую у тебя сегодня: мою квартиру ограбили, и я боюсь оставаться в ней одна.
– Бедная девочка! Ну конечно, приезжай сейчас же. Ты сообщила в полицию?
– Пока нет. Это долгая история: приеду, расскажу. Эбби нажала кнопку «отбой».
Теперь Шеба. Она начала громко звать кошку:
– Кис-кис-кис!
– Эй, Эбби!
Зан стоял рядом с ней, и на руках у него покоилась Шеба. Передав кошку Эбби, он бесцветным голосом произнес:
– Я выйду с тобой и подожду такси…
– В этом нет необходимости.
– Заткнись, – отрезал он. – Я сам решу.
Спуск на лифте вниз был просто чудовищным: Эбби и Зан смотрели в разные стороны, и никто не произнес ни слова. Когда тяжелая дверь наконец со скрежетом открылась, такси уже прибыло, и Зан, положив вещи в багажник, открыл дверцу.
– Будь осторожна, Эбби, – сказал он на прощание. – Смотри, чтобы тебя не убили, пожалуйста.
От этих слов Эбби захотелось визжать.
– Как тебе только это удается? – прошипела она. – У тебя настоящий талант. Ты втыкаешь кинжал, а потом еще несколько раз поворачиваешь его.
Зан холодно посмотрел на нее.
– То же я подумал о тебе. Желаю прекрасно провести время.
Дверца со стуком захлопнулась, и такси тронулось.
Зан долго смотрел вслед машине, и когда задние поворотники исчезли из виду, он все еще стоял, не в силах сдвинуться с места.
Теперь уже он не сомневался: для него все кончилось, кончилось окончательно и навсегда. После всех приключений: пережитого нападения, сексуального ужина, смеха, немыслимо чарующего занятия любовью, – все завершилось фразой: не понимаю, почему ты придаешь всему такое большое значение, Зан, это же такие мелочи!
Ничего себе – мелочи. Зан с трудом подавил гнев.
– Какое, однако, положительное отношение, – донесся до него протяжный голос.
О черт! Зан ничуть не сомневался, откуда этот запах дыма.
– Дед, нехорошо подслушивать чужие разговоры, – произнес он без всякого выражения. – Это невежливо.
– Невежливо? А что ты скажешь по поводу тех, кто втыкает кинжал и поворачивает в ране, а? Наверное, это тоже невежливо?
Зан сглотнул с досады.
– Дед, что ты в этом понимаешь…
– Все. Я все только что видел своими глазами, – не унимался старик. – Довести девушку до того, что ей пришлось вызвать такси, – это же надо! Ты даже не предложил проводить ее!
– О ней не беспокойся. – Зан хмыкнул. – У нее другая рыбка на крючке, куда поважнее, чем я.
– Ревность, да? – Дед глубокомысленно покивал головой. – Тогда пусть победит сильнейший.
– Ладно, отстань, – предостерег его Зан. – У меня была не лучшая ночь сегодня.
Дед пыхнул трубкой.
