Фарис собирался избавиться от собаки до того, как навестит сегодня свою возлюбленную. Вначале он решил было, оставить Марго собаку, но затем, поразмыслив еще, пришел к выводу, что такой компромисс ничего не изменит. В ближайшем будущем предстоит отказаться от всего лишнего. Он не может позволить себе быть мягким. Мягкости нет места в том мире, где она вскоре окажется. Когда она будет окончательно сломлена, он подарит ей новую собаку. Качественное, чистокровное животное, достойное ее красоты.
Он ездил кругами вокруг питомника, куда Марго сдала свою собаку. Управляющий или управляющая этого заведения вскоре покажется. Он проехал мимо молодых бездельников в черной коже, которых так много в наши дни, и свернул за угол. Его не должны видеть, поэтому придется самому найти того, кто ему нужен.
Он распознал ее в ту же секунду, как увидел. Невысокая девица с белыми кудряшками, пирсингом на лице и ярким макияжем. Все еще симпатичная и не настолько испорченная окружением, чтобы нельзя было использовать ее. Фарис притормозил и стал смотреть на нее, пока она не остановилась и не подняла на него глаза. Она оскалилась и сделала неприличный жест.
Он увидел над ней ту же маску смерти, которая висела над Джо Пантани. Да, она подходит.
Фарис опустил стекло и улыбнулся. Ему повезло: природа наградила его симпатичным лицом с мягкими чертами. Натренированное тело он скрывал под свободной одеждой, чтобы не привлекать внимание. Марк сказал как-то, что Фарис похож на бухгалтера. Он часто носил очки, чтобы усилить сходство, хотя зрение у него было прекрасным.
– Простите, мисс, – позвал он.
Она подошла к нему, покачивая бедрами.
– Чё надо?
– Есть у меня для вас работа.
Она посмотрела на него с омерзением:
– Слышь, парниша, я за деньги это не делаю, понял! Так что проваливай.
– О нет, я не про секс говорил, – заверил ее Фарис. – Я хотел бы попросить вас выполнить для меня пустяковое поручение. Ничего противозаконного, ничего сложного или опасного. У вас это отнимет максимум пять минут.
Она поморщилась:
– А с чего я должна помогать?
Интересно, пирсинг причиняет боль, когда она так морщится? Он порылся в кармане и вытащил полный пакет экстази, который Марк дал ему в дорогу.
Он показал девице пакет, и у той загорелись глаза.
– Не знаю, какие вы предпочитаете, – сказал он, – но это…
– Это пойдет. – Она протянула руку. – Давай сюда, я сделаю все, о чем ты просишь.
Он убрал пакет.
– Не сейчас. Мне нужно, чтобы голова у вас оставалась светлая. Получите после.
Она засунула руки в карманы кожаной куртки и нетерпеливо кивнула.
– Так чё надо делать-то?
– Пойдите в питомник для собак на углу Хардвик и Соренсон-авеню и заберите там мою собаку. Это маленькая такая черная дворняжка, помесь с пуделем. Зовут его Майки. Скажете, что вы племянница Марго Веттер. Повторите.
– Я племянница Марго Веттер, – повторила она послушно.
– Скажете, что забираете собаку пораньше, потому что готовите вечеринку с сюрпризом в честь ее дня рождения, – продолжал инструктировать Фарис. – Будьте настойчивы и обаятельны.
Девица заволновалась:
– А что ты сделаешь с собакой?
– Не беспокойтесь об этом, – сказал Фарис. – Это вас не касается. Думайте о награде, – добавил он и потряс перед ее носом пакетом с таблетками.
Он подвез ее до питомника и припарковался за углом у строящегося здания.
Через двадцать минут девица появилась в поле зрения без собаки. У Фариса заболел живот – дурной знак. Он вышел из машины и вопросительно посмотрел на нее.
– Мне сказали, что хозяйка велела ни под каким предлогом никому, кроме нее, не отдавать дурацкую псину. Клянусь, я старалась как могла. Я им говорила, что они испортят весь сюрприз, но все без толку. Ублюдки, нацисты чертовы.
– Ладно. – Фарис удивился, что Марго удалось перехитрить его. Надо было догадаться об этом.
– Ну? – В глазах ее еще теплилась надежда. – Я ведь не виновата. Я сделала все, как ты сказал.
– Я вас не виню, – сказал он ласково. Он достал пакет и протянул ей. – Держите. – Он мог себе это позволить. У Марка неограниченный доступ к фармацевтическим ресурсам.
Она была так молода, но смерть уже сожрала ее изнутри. Он сделает свое дело из милосердия, чтобы прервать путь разложения, на который она встала. Как это печально! Он был решением ее проблем. Ее единственной надеждой.
Девица посмотрела на бледно-голубое небо, в глазах ее горело предвкушение.
