– Ты почему не спишь? – спросил Франко, открывая глаза.
– Ты разговаривал во сне, вот я и проснулась, – ответила Джулия.
– Прости.
– Ты звал свою мать, – как бы между прочим сказала она.
– Наверно, никак не успокоюсь после пережитого. Сны ведь вещь таинственная, у нас нет над ними власти. Когда я был ребенком, – начал он вспоминать после небольшой паузы, – мне казалось, что мама – моя невеста. Я всем так и говорил. Мне так нравилось проводить время с ней, что я не играл со сверстниками. Подростком я тоже ходил за ней хвостом, а товарищи завидовали мне, думали, что у меня появилась девушка.
Джулия слушала Франко и все больше терялась. Она не ожидала подобного признания от такого уверенного в себе мужчины, как Франко Вассалли.
– Пойду поищу что-нибудь выпить, – сказала она и, накинув халат, вышла из каюты.
Порыв ветра чуть не сбил ее с ног, ей пришлось крепко ухватиться за поручни. Держась за них, она дошла до рубки и поднялась в нее. Старший из матросов склонился над картой и делал в ней какие-то пометки.
– Где мы сейчас находимся? – спросила Джулия.
– В Лионском заливе, – охотно ответил матрос. – Идем со скоростью семнадцать узлов в час. Если все будет благополучно, через два дня будем в Гибралтаре.
– Ясно, – сказала Джулия, – а теперь скажите, когда я смогу сойти на берег?
– Я же говорю, через два дня. – Матрос улыбнулся белозубой улыбкой. – Можно, конечно, повернуть назад, тогда утром мы снова подойдем к Майорке, но хозяин мне ничего не говорил об изменении курса.
– Просьба дамы равносильна приказу, – раздался у них за спиной голос Франко, и матрос, вытянувшись, отдал ему честь.
Они перешли в кают-компанию, и Франко достал из бара бутылку выдержанного виски.
– Тебе налить? – спросил он Джулию.
– Предпочитаю стакан воды, – ответила она.
– Почему ты решила прервать нашу поездку? Что-то не так? Скажи что.
– Просто соскучилась по дому. – Джулия взяла стакан с водой и, опустившись на диван, сделала несколько глотков.
– Неужели так сильно соскучилась?
– Да, поэтому прошу тебя высадить меня в ближайшем порту.
Франко смотрел на нее непонимающим взглядом.
– Мы же решили исчезнуть на восемь дней, а плаваем пока только два. Почему ты вдруг передумала?
Забившись в угол дивана, Джулия спрашивала себя, что занесло ее в Лионский залив? Каким образом она очутилась на этой роскошной яхте с мужчиной, которого едва знает? Что заставило ее изменить Гермесу – единственному, кого она любила и любит, отцу ее будущего ребенка?
В памяти всплыла сцена из далекого прошлого: она, еще подросток, приехала на каникулы в Модену, и они с дедом ужинали за столом в его большой кухне. Солнце клонилось к закату, стремительные ласточки рассекали за окном неподвижный горячий воздух. Издалека доносились детские голоса, собачий лай и музыка.
– Что это ты сегодня такая задумчивая? – спросил дедушка Убальдо.
– Я не задумчивая.
Дед неодобрительно покачал головой:
– Давай выкладывай, я же вижу, что ты хочешь мне что-то рассказать.
– Откуда ты знаешь?
– По глазам читаю.
– Я видела Джильду.
– Ну и что из этого?
– Она занималась любовью с карабинером за сгоревшим домом.
Джулия натолкнулась на них случайно и невольно замерла, испытывая любопытство и отвращение одновременно. Платье на Джильде задралось, оголив белый округлившийся живот, и карабинер ритмично опускался на него, словно стараясь вдавить в землю.
– Сочувствую, – сказал дед, – совсем не обязательно в твоем возрасте видеть такое. Впрочем, не придавай этому большого значения.
Дедушка при своем неуживчивом, вспыльчивом характере был человеком терпимым. Возможно, зная за собою немало грехов, он рассчитывал и на терпимость Всевышнего, когда предстанет перед ним, завершив земную жизнь.
– Но Джильда беременна! – воскликнула Джулия. – Я не представляю, как можно этим заниматься в таком положении.
Она залилась краской от смущения, потому что тема была деликатная, и ни с кем, кроме деда, Джулия
